Лесная ведунья. Книга вторая - стр. 33
Шагнула я тенью призрачной, да и взрастила полянку земляники. Махонькую, всего шага в три шириной, но удержала соки земные, и расцвела земляника, ягоды выпустила, разнесся запах по лесу.
– Мамка, земляника! – Луняшка первая ощутила.
А я отступила молча. Приятно было на душе, что ребенка порадовала, а вот надолго ли? Рано или поздно узнает девочка, что нет у нее больше ни бабушки, ни дедушки… разве может со стороны Ульяны родственники остались. Хорошо бы, а то в одиночестве тяжело семье расти.
******
И тут ощутила, как по щеке провел кто-то ласково. Глаза открыла, да и улыбнулась – у постели моей, водяной сидел. Да не просто сидел, он с собой запах реки принес, тишину водной глади, спокойствие умиротворенное.
– От важных дел не отвлек? – спросил, едва на постели села.
– Не отвлек, – поправила волосы растрепанные. – Чай, волнуешься?
Водя не сразу ответил. Пальцы его коснулись руки моей, что на покрывале лежала, погладили, успокаивающе, а после, водяной сказал:
– Гиблый яр я могу затопить. Весь. За один день. Да не простой водой – ключевой, от серебряных рудников бьющей.
Только и выдохнула испуганно. Воденька мог, это я знала. Он простым водяным не был. Да только…
– Водь, родной, только ведь я его не погубить, а спасти могу, понимаешь? – прошептала, в голубые глаза заглядывая.
Голубые…
У водяного они как, по большей части зеленые, а как в море смотается да обратно – так вот такие, голубые становятся, как вода морская.
– Весь, – он пальцы мои сжал, – а помнишь, я тебе о чародейке рассказывал?
– Ну, рассказывал, – я руку отняла, обняла колени, угрюмо на водяного глядя.
– Об том, что дорога она мне была, рассказывал?
– Ну так, намекал, – мне этот разговор все меньше нравился.
Водя кивнул, затем ко мне подался, близехонько, как в те прежние времена, когда приставал каждый раз, как шла в заводь мыться, да и сказал тихо очень:
– Она мне дорога была, Веся, а тебя я люблю.
И показалось мне, что вся избушка моя пошатнулась. И я пошатнулась. И земля под ногами. Все пошатнулось, только Водя незыблемый был, сидел на краю постели моей, да смотрел прямо, так что и не отвертишься. А и надо ли?
Я взгляд отвела, сидела молча, на ладони свои побледневшие глядя.
– Я тебе душу открыл, Веся, от чего молчанием отвечаешь?
Что сказать ему?
– Водя, а ты ведь воду чувствуешь? – спросила, глаз не поднимая.
– Чувствую, знаешь ведь, Веся.
Кивнула я, с постели встала, и так как была, в сорочке ночной, лишь иллюзию на себя набросив, взяла Водю за руку, и повела за собой.
На дворе вечерело, Савран с мужиками телегу разгружал, вскинулся было мне что-то сказать, но я головой отрицательно качнула и промолчал купец. А Водя за мной шел, шел как привязанный, словно в поводу вела.