Лэшер - стр. 152

– Не пытайся заставить ее говорить, – заступился тогда за нее прадед. – Лучше уходи подобру-поздорову. Возвращайся в свой дом. Оставь нас одних. Мы не хотим, чтобы ты находилась здесь. Если в нашем доме осталось что-то от этого негодяя, я уничтожу это собственными руками.

Жестокий он был человек. И пожалуй, убил бы Лауру Ли и глазом не моргнул, если бы только это было в его власти. «Ведьмы!» – во всю глотку вопил он, когда входил в раж. Однажды он даже схватился за кухонный нож, угрожая отрезать Эвелин шестой палец. Она, бедняжка, тогда так кричала, что пришлось за нее вступиться Перлу и Авроре, а также прочим старикам из Фонтевро, свидетелям этой сцены.

Среди старшего поколения Мэйфейров хуже Тобиаса никого не было. По мерзости своего характера он превзошел всех и вся. Джулиена он возненавидел лютой ненавистью из-за выстрела в тысяча восемьсот сорок третьем году, который ненароком убил его отца, Августина. Произошло это в Ривербенде, когда Джулиен был совсем ребенком, а Августин – молодым парнем. Сам же Тобиас еще ходил в детском платье – прежде маленьких детей, независимо от пола, обычно рядили в платья.

– Я видел своими глазами, как мой отец замертво упал возле моих ног! – любил повторять он.

– Я не хотел его убивать, – рассказывал Джулиен, когда они с Эвелин лежали на кровати. – Неужели я смог бы сознательно убить человека, зная, что это повлечет за собой такие последствия? Ведь теперь от нас в гневе и горечи отшатнулась целая семейная ветвь. И сколько мы ни пытались поправить дело, все было тщетно. Мы до сих пор разбиты на два вражьих лагеря. Один сосредоточен тут, а другой – вокруг вашего дома на Амелия-стрит. Мне всегда так горько об этом думать. Ведь я был тогда совсем мальчишкой, а этот кретин понятия не имел, как управлять плантацией. Мне приходилось стрелять в людей, и я никогда не испытывал от этого угрызений совести. Но в тот раз я вовсе не собирался этого делать. Честное слово, этого у меня в мыслях не было. Я не хотел убивать твоего прапрадеда. Если хочешь, это была самая жестокая ошибка с моей стороны.

Однако его объяснения не слишком заботили Эвелин. Она ненавидела Тобиаса. Ненавидела всех стариков.

И, словно ирония судьбы, любовь в ее жизнь принес один из таких стариков. Она пришла к ней не где-нибудь, а на чердаке Джулиена.

Затем последовали долгие ночи их романтических встреч, когда под покровом темноты она приходила в дом на Первой улице и по шпалере взбиралась наверх, в комнату своего возлюбленного. Находилась та довольно высоко, но Эвелин наловчилась залезать в нее довольно быстро. Раскачиваясь на лозе, она бесстрашно поглядывала на оставшуюся внизу мощенную камнем дорожку.