Лёшенька. Часть вторая - стр. 18
– Лёшк, ты не спишь? А мне смерть покемарить охота. Разбуди, если что. – И прилёг рядом с Колькой.
Время от времени он просыпался и видел в свете огня Лёшу и ту девчонку в платочке.
– Ты зачем здесь? – уловил Яшка сквозь дрёму тихий голос брата. – Не следует среди людей ходить, возвращайся туда, откуда пришла.
– Ботиночки Нюратке отдали, как же я без них буду… – Всхлипывающий голос доносился приглушённо, как сквозь туман. – Скажи моей мамке, чтобы принесла, она тебя послушает.
– Скажу, скажу.
Когда Яшка в очередной раз проснулся, уже светало. Отчётливо виднелись силуэты лошадей, возле догорающего костра спали мальчишки, прижавшись друг к другу. Той босой девчонки уже не было, скорее всего, ушла домой.
– Эй вы, сони, вставайте. Эвон как светло!
Кирька протяжно зевнул и сказал:
– Какое светло?.. Тьма египетская…
Стали просыпаться остальные ребята, потягиваясь и дрожа от сырости и утренней прохлады.
– А девчонка где? – спросил, озираясь, Колька. – Ушла, что ли?
– Эге, ещё ночью ушла, – ответил Лёша.
– Дёры от мамки получит как пить дать.
Лёшка отошёл от потухшего костра, развязал путы на ногах Вишенки.
– Не получит.
– Почему? Все мамки одинаковые.
– Да… вам скажи – голосить будете.
– Чего нам голосить? Говори давай. – У Петьки от любопытства разгорелись глаза.
– Мёртвая она, это Васькина сестрёнка из Окунёвки.
Мальчишки побледнели.
– Брехня…
– Бывает такое, – пожал плечом Лёшка. – А вы что, не заметили, как зябко вчерась стало? Когда мертвяк рядом, завсегда холод чувствуется.
Ребята молчали, всё ещё не веря.
– Прошлым летом она ногу косой рассекла, заболела и померла от этого.
– А-а-а-а-а! – завопили Кирька с Колькой и бросились бежать по мокрой от росы траве, забыв про коней и козу.
– Я ж говорил: голосить будете… – вздохнул Лёша.
Константин привёз пугающее известие: третьего дня у его хозяина отняли кузню, или национализировали, как сказали в сельсовете. Что они собирались с ней делать – неизвестно.
– Царица Небесная, заступница! И как же теперь? – ахнула мать.
– Не знаю, сестрица Вера.
– Хоть бы оставили, не помирать же с голоду деткам.
Константин раскурил самокрутку, выдохнул облачко дыма и сказал:
– Дураки будут, ежели закроют. Кузня-то денег приносит, неужто лишняя копейка мошну тянет?
Яшка так и обмер: как же его планы пойти к дяде Косте в ученики, выходит, лопнули? Он хмуро ковырял заусенцы на пальцах и морщил лоб. Вот завсегда так, только размечтаешься о чём-нибудь хорошем, так судьба тебе в лоб сковородником – терпи, Яков, да почёсывайся.
Но, к счастью, вскоре пришла утешительная новость: кузню и кузнеца оставляют, даже разрешают взять ученика. Радостный Яшка готов был ехать сию минуту, но мать удержала: