Лес Мифаго. Лавондисс - стр. 46
Неожиданно она схватила меня за волосы, откинула мою голову назад и уставилась на меня.
И в следующее мгновение исчезла, беззвучно сбежав по ступенькам. Я быстро последовал за ней, но она летела, как ветер, и тут же затерялась в ночных тенях. Я встал около двери и уставился во тьму, пытаясь найти ее. Бесполезно.
– Гуивеннет! – крикнул я темноте. Как она сама называет себя? Или только тем именем, которое придумал для нее Кристиан? Я опять прокричал ее имя, каждый раз с другим ударением:
– Гуи́веннет! Гуиве́ннет! Вернись. Гуивенне́т! Вернись!
В предутренней тишине мой голос прозвучал громко и раскатисто, и эхо донесло его назад от мрачного леса. И тут я заметил, как в терновнике кто-то зашевелился, и замолчал на полукрике.
В бледном свете луны было трудно разобрать, кто там стоит, но я не сомневался, что это Гуивеннет. Она опять застыла, глядя на меня, и я вообразил, что ее заинтересовало собственное имя, произнесенное мной.
– Гуивеннет, – тихо повторила она, горловой, шипящий звук, что-то вроде «Гвин аив».
Я помахал ей рукой, прощаясь, и крикнул:
– Спокойной ночи, Гвин аив.
– Инос с’да… Стивв’н…
Тени опять поглотили ее, и на этот раз она не вернулась.
Три
День за днем я бродил по краю лесной страны, пытаясь проникнуть глубже, но не мог; какие бы силы ни защищали сердце леса, они глядели на меня с подозрением. Я запутывался в буйном подлеске, раз за разом натыкался на барьер из мшистых пней, покрытый терновником и совершенно непроходимый; или оказывался перед стеной из отполированных водой камней, темных и устрашающих, поднимавшихся из-под земли; по ним извивались узловатые, покрытые мхом корни огромных дубов, росших на них.
Как-то раз около мельничьего пруда я мельком увидел Сучковика. Рядом с говорливым ручьем, там, где вода бурлила под сгнившими воротами, я видел и других мифаго, осторожно скользивших по подлеску; они раскрашивали себя краской, и я не мог различить черты их лиц.
Кто-то выкорчевал дубы в центре поляны и устроил там огромный костер; помимо костей кроликов и цыплят, на покрытой чертополохом траве валялись осколки камня и кора молодых деревьев: здесь делали оружие, копье или стрелы.
Я сознавал, что вокруг меня кипит бурная жизнь, всегда невидимая, но слышимая; незаметные движения, внезапный быстрый полет, странные жуткие крики, похожие на птичьи, но, конечно, вышедшие из человеческого горла. Лес кишел созданиями, рожденными моим сознанием… или Кристиана; они, казалось, роились вокруг поляны – поток, по ночам выходивший из лесной страны и лившийся вдоль завитка, достигавшего кабинета.