Размер шрифта
-
+

Леонид обязательно умрет - стр. 5

– По-маленькому! – всплескивала руками Слоновая Катя. – В тебе же, бессовестная, метр восемьдесят! Ты в завтрак цельный чайник выпиваешь! Да твое маленькое – три моих больших! – возмущалась.

От таких слов Се-Се непременно краснел лицом и шмыгал носом. Был интеллигентом как-никак…

– Водопад, Юлечка, – пояснял горняк. – Это – чудесное явление природы! Вот, например, Ниагара…

– В школе проходила! – огрызалась она.

– Нет, вы послушайте, – настаивал Се-Се.

– Слушай, когда с тобой ученый разговаривает! – шла на объединение фронтами Катька. – Непутевая!

– Да че, бывал он, что ли, на этой Ниагаре! Из книжек вычитал. Так я тоже читать, слава богу, умею. Мужик он или что! Пусть, если мужик, засор прочистит или слесаря найдет!

– Не прочисткой засоров мужчина определяется! – отвечал Се-Се.

– Во-во! – подтверждала Катька, сама хорошенько не понимая, чем мужик определяется.

– Конечно-конечно! – выходила из себя Юлька. – Всюду засоры, вон, у Катьки такой… О-го-го! А кто их пробивать будет! Бабы, что ли?.. Али вам, ученым, нечем?

Сергей Сергеевич вновь краснел, а Юлька, оглядывая его, останавливалась на лице ученого и вспоминала: кто-то ей рассказывал, что у мужика каков нос, таков и… «Нечем, – убедилась она, вовсю уставившись на кукольный нос соседа. – Что ж с него, сердешного, возьмешь!»

– Ладно, – ставила Юлька на базаре точку. – Я займусь засором!

В ту же минуту она успокаивалась, шумно втягивала на полную в легкие воздух, так что коротенький халатик до мыслимых пределов натягивался на высокой груди, а кое-где даже потрескивал непрочной нитью.

Вместе с этим движением она с удовлетворением наблюдала за Се-Се, глаза которого замасливались до вытекающей слезы. Решала, что надо как-нибудь проверить народную примету про нос и посочинять с горняком диссертацию. Ну, а если примета верна, беда невелика, тогда она действительно послушает про красоты Ниагарского водопада. Когда-нибудь пригодится…

Впрочем, Юлька все равно не сделала обещанного – засор оставался засором, а нос соседа так и не был померен с его мужским естеством. С целинных земель в Юлькину жизнь зарулил Пашка…

Семь минут…

Страха не было. Но биение сердца, дошедшее до двухсот ударов в минуту, так раскачивало небольшое скопление клеток будущей мужской особи, что он ощущал себя картофелем в кузове грузовика, а не зародышем в безопасном материнском чреве.

Откуда он знает про картошку и грузовик?.. Более бессмысленно задаваться вопросами на безответную тему. Он знал все. Тем знанием, которое существует в неживой материи. Только она является бесконечной свидетельницей того, как проистекает живое и бренное. Он знал, что именно из неживого происходит живое, иначе быть не может, так как существует начало. Конец – последняя мысль, вовсе не превращение в неодушевленное, а лишь благодатная почва для всходов нового живого. Он знал самое главное и простое –

Страница 5