Леонид обязательно умрет - стр. 44
Несмотря на то что Юлька сейчас пережила, в ее душе все обстояло спокойно. Она точно знала, что более такое в ее жизни не повторится, чувствовала наверняка, а потому закрыла глаза и крепко заснула…
Этой ночью Платон домой не поехал. Вместо того чтобы выспаться, вернулся в здание, в котором работал, поднялся на шестой этаж в свой кабинет.
Антонов отпер сейф и вытащил стопку папок.
Ее была самая худая. На ней была надпись – «Дело Юлии Ильиничны Ларцевой». Он открыл первую страницу и немного почитал давно ему известное наизусть.
Отец – Мовчанов И.В., полковник радиолокационных войск, развелся с супругой Мовчановой Н.П., когда девочке исполнился один год. По неточным данным, мать не смогла простить интрижки на стороне элитного полковника, и, оказалось, была права, так как того впоследствии расстреляли за шпионаж. Вышла замуж; за зоолога Ларцева H.H., который удочерил двухлетнего ребенка.
Место рождения Юлии Ларцевой – г. Улан-Батор, Монголия, по месту прохождения службы расстрелянного полковника. Далее девушка проживала и училась в средней школе в г. Магадан. Высшее образование получила в Москве, окончив исторический факультет МГУ. Место работы ГДРЗ, музыкальный редактор.
Короткая характеристика: ветрена, замечена в связях с асоциальными элементами, вполне готова к разработке…
Антонов вспомнил, как получил от начальства выговор за то, что упустил момент вербовки. Тогда ее мать и приемный отец погибли в авиакатастрофе, пересчитывая поголовье в оленьих стадах… Душа девушки находилась в смятении, Юлька кидалась от одного мужского укрытия к другому… Видимо, она тогда уже ему нравилась… Он не воспользовался благоприятной ситуацией. И не завербовал, и не дал ей укрытия…
Он долго вглядывался в ее фотографию. На любительском глянце девушке было от силы лет восемнадцать… Ему в мае исполнится тридцать один.
Когда стало светать, он закрыл папку и вместе с другими делами запер в сейф.
Платон обмакнул перо в чернильницу и на чистом листе бумаги аккуратно вывел: «Ухожу из жизни, так как ненавижу социалистический строй, стремящийся сделать из человека…» Платон на этом месте надолго задумался…
Потом решил написать просто: «Ухожу из жизни, так как ненавижу социалистический строй». И точка.
Расписался, поставил дату и даже время…
Он прежде никогда не думал о смерти. И сейчас, держа в руке вороненый «ТТ», скользил мыслью о месте на теле, в которое лучше выстрелить.
Платон погасил свет, смотря сквозь набирающее силу утро. И утро смотрело на него сквозь…
Странно, он даже секунду не подумал о матери. Не вспоминал жизнь, даже фрагментарно… Он уже ни о чем не думал и ничего не вспоминал, находясь в каком-то странном, убаюканном состоянии. Глаза были наполовину прикрыты, а рука то поглаживала дулом пистолета висок, то старалась пролезть в рот, то в сердце метила…