Леонид Леонов: подельник эпохи - стр. 40
Леоновым не без оснований казалось, что страна буквально разваливается и наступают мрачные времена.
21 марта 1918 года на первой полосе «Северного дня» появляется стихотворение Леонида Леонова «Хоругви».
Хоругвь, как известно, – особый вид знамен с иконами, носимых на длинных шестах во время крестных ходов.
Начинается стихотворение на высокой ноте:
«Да. Я знаю,/ В твоих первых походах/ Окровавлены будут хоругви твои/ И от края до края без начальных исходов/ Лебединая стая/ Пронесется вдали./ Но за первые стоны/ Будет песен так много…/ Будет первою правдою ложь./ И в пути твоем белом будут тоже уклоны…»
Дальше стихотворение начинается путаться, сбиваться с ритма и заканчивается совершенно невнятно: «Будет новое нет. С вензелями твоими/ Будет снова хоругвь моя./ Узорная./ Твоя».
Но если посмотреть, какое стихотворение напечатано над текстом Леонида Леонова, замысел публикации станет чуть яснее. Выше опубликован Федор Сологуб с откровенным плачем: «Умертвили Россию мою,/ Схоронили в могиле немой!/ Я глубоко печаль затаю,/ Замолчу перед злою толпой:/ Спи в могиле, Россия моя,/ До желанной и светлой весны!»
Леонов нарочито заплетающимся слогом пишет о том же, что и Сологуб: об исходе лебединой России, о ее нежданной смерти и о неизбежном воскрешении – в пору той самой желанной весны, когда можно будет вновь поднять узорные хоругви.
Пока же реальность за окном радужными надеждами не одаривала. Общая интонация газеты с каждым днем становится все более подавленной. «Северный день» рассказывает о сумятице в городе и безработице, о том, что телят, привозимых из деревень, зверски забивают прямо в лавках… и постоянно чувствуется, что издатели газеты что-то недоговаривают и раздражение их еще более сильно. Реклама постепенно исчезает из газеты, и с апреля из четырехполосной она становится двухполосной: далее большой ежедневник делать невыгодно.
Однако стихов Леонид пишет все больше: 1918 год в этом смысле наиболее «поэтический» в жизни Леонова. Тому благоприятствует и сама атмосфера вокруг, и возраст. Восемнадцатилетний юноша, переехавший из Москвы в сумрачный, снежный город, видит повсюду хаос и предчувствует новые беды… И вместе с тем в текстах его появляются любовные мотивы: в течение весны восемнадцатого года публикуются как минимум два лирических стихотворения Леонова с посвящениями: А.И.Кульчицкой (опять в северянинском духе: «…Прикатил с виолончелью на фиалковой коляске/ В городскую суматоху златосотканный Апрель…») и некоей Лидии В-ой (романсовое, о том, что «…твоя душа опять сливается с моей/ Как пламя и хрусталь, как яд и дно бокала»).