В самом начале т. н. кодекса Арунделя, или кодекса Британского музея (см. отрывок
1), Леонардо характеризует его как «беспорядочный сборник». Это, по существу, относится ко всем научным дневникам Леонардо, столь противоположным по своему стилю словесному лоску гуманистов, стилю тех ненавистных Леонардо «словесников», против которых он так страстно восстает (
2). Неизмеримо выше чтения авторов Леонардо ставит опыт (
3), хотя это отнюдь не мешает ему самому искать книги старых авторов и знать всю их цену (
4–9). Но, в противоположность «словесникам», книги для него – не первоисточник знания, а такой же стимул для самостоятельных изысканий, как рассказы хозяек, ремесленников или итальянских купцов (
10–12). «Изобретателей» Леонардо противопоставляет «пересказчикам чужого», опыт – слепому авторитету (
13—
14). «Лучше хорошее дарование без учености, чем хороший ученый без дарования» (
15).
Отвергая слепое доверие к писаниям древних, Леонардо восстает против их огульного отрицания (
16). «Чистый опыт – вот истинный учитель», провозглашает он (
17), прислушиваясь ко всякому, кто хоть частично прошел эту школу. Но – двойственная игра исторических противоречий! – странным отголоском старинных легенд звучат в его дневниках отрывки о сказочном василиске и амфисбене (
18 и
19), хотя бы они и были продиктованы интересами художника, а не ученого. Только та наука истинная, не устает повторять Леонардо, которая прошла «сквозь чувства» (
20) и освободилась от химер воображения (
21); ведь «все наше познание начинается с ощущений» (
22) и «мысленные вещи, не прошедшие через ощущение, пусты» (
23). Это не значит, конечно, что наше познание исчерпывается ощущением (
24—
25), – оно движется от опыта к причинам или основаниям (
26—
27), и если опыт сам по себе не ошибается, то вполне могут ошибаться те, кто делает из него ложные выводы (
28), т. е. ложно выводит причины. К этим отрывкам, содержащим гносеологию Леонардо, примыкает Леонардово определение науки (
29). Без науки, говорит он, практика – корабль без руля и компаса (
30), солдаты без капитана (
31). И наука способна подарить практической жизни все, вплоть до механического вертела (
32).
