Леонард Коэн. Жизнь - стр. 15
Большой взрыв в жизни Леонарда, когда поэзия, музыка, секс и духовные устремления впервые столкнулись в нём и сплавились в единое целое, произошёл в 1950 году, на шестнадцатом году жизни. Он стоял перед букинистической лавкой, рылся в ящиках и вдруг наткнулся на «Избранные стихотворения Федерико Гарсиа Лорки». Листая страницы, он нашёл «Газеллу об утреннем рынке» [10].
От этих строк у Леонарда стали дыбом волоски на руках. Он уже знал это ощущение – его вызывала в нём красота и сила священных текстов, которые читали в синагоге, ещё одном вместилище тайн. Лорку – испанца, гомосексуала, открытого противника фашизма – убили члены националистической милиции, когда Леонарду было два года. Но Леонарду «вселенная, которую он открывал, казалась очень знакомой», его слова рисовали «ландшафт, по которому ты, как тебе казалось, шёл один» [11]. Частью этого ландшафта было одиночество. Как Леонард пытался это объяснить три с лишним года спустя, «когда что-то было высказано определённым образом, казалось, что оно объемлет вселенную. Не только моё сердце, но все сердца были захвачены этим, и одиночество рассыпалось в пыль, и ты ощущал себя страдающим существом посреди страдающего космоса, и это страдание было в порядке вещей. Не просто в порядке вещей – только так ты и мог объять солнце и луну». По словам Леонарда, он «подсел» [12].
Лорка был не только поэтом, но и драматургом и собирателем испанских народных песен, стихи он писал мрачные, мелодичные, элегические и эмоционально интенсивные, он был честен и в то же время создавал о себе миф. Он писал так, словно музыка и поэзия суть одно и то же дыхание. Через его любовь к цыганской культуре и меланхоличный склад ума Леонард узнал печаль, романтику и гордость фламенко. Через его политическую позицию Леонард узнал печаль, романтику и гордость Гражданской войны в Испании. Оба эти знакомства были ему чрезвычайно приятны.