Леона. На рубеже иных миров - стр. 103
Словцен выругался и, резко развернувшись, помчался скорее вниз, во двор. Напряженный и злой он забежал на конюшню и бегом направился к одному из денников, уже издалека видя, что тот пуст. Но все же, в какой-то бессмысленной надежде парень подбежал к, резко распахнул дверцы и громко и, зло выругавшись, ударил кулаком по деревянной перегородке между стойлами, напугав вычищающего освободившиеся сегодня места старого конюха. Встревоженно заржали стоявшие в соседних стойлах лошади. Денник, в котором раньше стоял конь Леоны, был пуст. Словцен быстро пробежал вдоль всей конюшни, заглядывая в каждое стойло, но Флокса среди лошадей не оказалось.
— Сынок, — позвала Любомира, когда растерянный и поникший парень снова вошел в харчевню и медленно побрел в сторону лестницы на верхние этажи. Юноша повернулся к матери, та призывно помахала ему рукой.
— Смотри вот, Павлош принес, — сказала она подошедшему сыну и протянула запечатанный жёлтым сургучом свиток.
— Давно? — подозрительно спросил парень, глядя на знакомый узорчатый оттиск печати в желтом сургуче.
— Да только что забегал, — не моргнув глазом, соврала женщина. На самом деле, мальчишка принес послания еще ранним утром, но Леона в своем письме хозяйке убедительно просила не говорить Словцену об ее отъезде хотя бы до полудня, чтобы она успела уехать. Любомира не особо-то верила, что есть в том толк и, что сына это остановит, но все же выполнила просьбу девушки.
Юноша взволновано разломил печать и быстро развернул сверток, вчитываясь в короткое послание:
«Словцен, милый мой братец! Мне ужасно совестно, что приходится прощаться с тобой таким безликим способом, но прошу, пожалуйста, прости мне мою трусость. Я покинула трактир еще до рассвета, чтобы успеть выехать из Яровищ с обозом Бальжина — ты верно его помнишь, это оружейник, у которого я купила стилет, когда мы с тобой гуляли на торжищах. Словцен, прошу тебя, будь разумен! Помни, что я тебе сказала в тот день. Я отправлю тебе весточку, как доберусь до места. Ежели будешь гостить в Багровке — будь добр, загляни к бабушке Руже, проведай ее, как она там теперь одна.
Не серчай на меня. Сердечно обнимаю тебя, твоя любящая сестрица, Леона.»
***
На окраине Яровищ, прямо у выходивших в сторону сосняка западных ворот стояла справная двухэтажная изба из темного сруба. Принадлежала она семейству почившего две зимы назад охотника. Когда-то богато обставленная и полная семейного тепла, сейчас она была лишь тенью былых времен и поражала бедностью убранства.
Отец семейства был лучшим охотником села, но даже к лучшим судьба порой становится неблагосклонна. Охотник сгинул, оставив тяжелую седьмой месяц жену на волю Многоликого. Убитая горем вдова разродилась раньше срока, и только Боги помогли выходить младенца. Но, увы, они обошли милостью саму роженицу. Роды были тяжелыми и забрали с собой половину ее здоровья, едва не приковав к кровати.