Леона. Книга 2 - стр. 13
Словцен угрюмо поплелся за тренировочными болванками.
— Куда! — наставник повернулся к парню. — Кому было велено разминаться?
— Дак ведь я уже…
— Стало быть теперь по второму разу! — И холодно добавил: — чтоб нашей барыне одиноко не было, коли она с утреца изволила на перине почивать, вместо упражнений.
Леона не стала отвечать на колкость, молча вздохнула — вроде под палку ее тащить не собираются, и на том спасибо — и начала разминаться, разогреваясь, готовя тело к предстоящей тренировке.
Спустя две четверти часа друзья сошлись в поединке.
— Словцен! Рукоять ниже держи! — жестко крикнул Воимир, уперев руки в бока и внимательно наблюдая за воспитанниками. — Живее шевелись давай! Где твоя стойка?!
Парень безбожно проигрывал — как бы едко Воимир не величал Леону барыней, а она всеж была куда опытнее и умелее Словцена, даже спустя год совместных тренировок. Девушка озорно улыбнулась и показала другу язык, нырком уходя под его рукой от тяжелого замаха сверху-вниз.
— Да чтоб тебя! — устало выдохнул наставник, когда Словцен завалился на землю. — На что тебе глаза даны?!
— Я запнулся, — стал он оправдываться, поднимаясь и отряхиваясь от сухой серой земли.
— Я похож на слепца? — низким хрипловатым после криков голосом спросил наставник. — Она тебе подсечку поставила! Запнулся он… За ногами следи, остолопень!
— Да следил я, — буркнул парень. — Я просто отвлекся…
Воимир обреченно возвел к небу глаза и на мгновенье опустил веки, переводя дух — за какие провинности Гостомысл дал ему этих двоих в обучение?..
— А ежели тебе в бою клинок к горлу подставят? — тяжело произнес он, посмотрев в упор на понуро сгорбившегося парня. — А уж поверь, коли так и дальше пойдет, то долго ждать не придется!
И вдруг не выдержал, глядя на детскую обиду на лице юноши, вызверился.
— Чем мы, по-твоему, здесь занимаемся?! Уж не забавой ли тебе все это видится?! — рявкнул он. — Запнулся! В настоящем поединке тебе это стоило бы жизни! Думаешь, сумеешь уцелеть, ежели вновь придется принять бой?! Тешишь себя тем, что тогда управился?! Не знаю, каким чудом ты выжил, но молись, щеня, Многоликому! То, что ты еще не гниешь в том лесу — лишь его заслуга!
Парень упрямо сжал губы, исподлобья глядя на учителя.
Воимир все ярился. Перед ним стоял уже взрослый детина, отмеривший двадцать зим, а не набравшийся к этому дню ни мужественности, ни ума!
— К твоим годам отроки в княжеских дружинах уже с витязями за один стол садятся! Пояс воинский надевают! Жизнь княжью охраняют! А ты мне, будто подлеток сопливый, мямлишь оправдания!