Лекарство от одиночества - стр. 9
Пауза затягивается. Бутенко тоже… Не глядя на него, протягиваю руку. Сигарета из его пальцев перекочевывает в мои.
– Только смотри, чтобы никто не шел.
– Неужто до сих пор мамку боишься? – белозубо улыбается Георгий Борисович.
– Еще как.
Прикрываю глаза. Сигарета скворчит. Шумит море, баюкая окунувшееся в него одним боком солнце. Можно сколько угодно притворяться, что все хорошо…
– Георгий Борисыч, как думаешь, какая вероятность больше? Что перепутали биоматериал, отданный на анализ, или… его же, но на ЭКО?
Отдаю сигарету. Бутенко глубоко затягивается.
– Я бы сказал, что и то, и другое невозможно, – наконец, говорит он.
– Вот ты онколог. Через тебя проходят миллионы анализов, всяких биопсий, неужели никогда не бывало сбоев?
– За столько лет всякое случалось.
– Вот видишь. Уверена, при повторном тесте мы получим совсем другой результат.
– Дай бог. – Бутенко возвращает мне сигарету и добавляет: – Эль, а ты на материнство не думала сделать тест?
– З-зачем? – давлюсь дымом.
– Если биоматериал перепутан на этапе ЭКО, где гарантия, что была взята твоя яйцеклетка?
3. Глава 3
– Эля, я не понимаю. У вас что-то случилось?
– В каком смысле? – удивляюсь я.
– Это ты мне скажи, почему ты сегодня такая дерганая. Ушла куда-то. Юрчик вообще напился. Я его никогда не видела в таком состоянии.
– Мам, – закатываю глаза. – Папа тоже еле ноги переставляет. Я ж не спрашиваю, что у вас случилось.
Невольно растягиваю губы в улыбке, наблюдая за не слишком успешной попыткой отца погрузиться в такси при посильном участии моего свекра. Вот уж у кого праздник удался, так это у этой парочки.
– Тоже мне нашла с кем сравнивать! Я тридцать лет с этим выпивохой живу.
– И неплохо ведь живешь, мам.
– Неплохо, – соглашается та, – но Юрчик наш не пьет почти, а тут, Эля!
– Мам, ну что? Не я же в него водку заливала.
– Ага. Это твой непутевый папаша взялся мне зятя спаивать! Ух, я дома ему задам!
– Не надо. Не ругайтесь. И давай уж садись, а то придется простой оплачивать.
– Тогда до скорого, – мама крепко меня обнимает, ведет носом, принюхиваясь: – Ты что, смолила, Элька?
– Да ты что?! – округляю в праведном гневе глаза. – Это я от Борисыча прокоптилась.
– Смотри мне!
– Ой, все! Мне не пятнадцать.
– Ладно, не злись. Ты помнишь, что мы на Янтарный собирались? Хочу новую мормышку попробовать в деле.
– Помню, – уверяю я. – Созвонимся ближе к выезду, ладно? Может, к нам и Любовь Павловна присоединится.
Родители, наконец, уезжают. Беру хорошенько вмазанного свекра под руку и веду к дому, где нашего возвращения ожидает взволнованная свекровь.