Легко умереть не дам… Записки поюзанного врача – 2 - стр. 8

Кстати, а в любимом родильном домике меня уже ждала развернутая операционная.

Бог пехоту любит. Во всяком случае, в этот раз. Хотя, насколько я помню, Наполеон считал везучесть одной их характеристик при решении кадровых вопросов. Кровоизлияние было. Но не в вещество мозга, а эпидурально – над твердой мозговой оболочкой. И небольшое, поэтому нашли его только на второй томограмме и вели консервативно, без просверливания головы. Бабонька вылезла с практически отсутствующим неврологическим дефицитом20. И сразу отправилась усыновлять ребенка. Жалобу не писала. Разбор полетов, по неизвестным мне соображениям верхнего мира, решили проводить формально и виновного не назначать. Правда любимый ученик главной анестезиологической богини нашего герцогства и заведующий тамошней реанимацией при поддержке местного профессора-эксперта с единственно верным мнением почему-то проявил недюжинную принципиальность – настаивал на мерах дисциплинарного взыскания за интубацию тонкой трубкой. Хотя это справедливо, «семерка» – трубка не самая толстая и ее просвет забивается всяким внутренним содержимым лучше, чем у «восьмерки», которая в диаметре больше ровно на один миллиметр, но, а что, я ему про отек всего организма вместе с голосовыми связками рассказывать буду? Или про то, что трубки у нас наличествовали только те, которые я принес? Поэтому молча буркнул допущенной в высокие миры и информирующей меня об их решениях заведующей роддомиком: «Что дали – то и сунул. И это… Ты передай красавцу: если увижу его лично – пиз… э-э-э… звиздюлей дам!».

Так я его больше и не увидел. Может, и к счастью. У меня до сих пор репутация человека, выполняющего свои обещания. В результате терок между тамошними и нашими акушеро-гинекологами, кто-то брякнул пациентке, что жизнью она обязана роддомовскому анестезиологу (хотя на самом деле, ему просто повезло). А еще этот кто-то выдал пациентке страшную военную тайну про прямое переливание крови. Результатом данной идеологической диверсии был приезд в роддом мужа. С литровым пузыриком вискаря. Если пересчитать соотношение с кровью – получается почти один к двум. Кстати, неплохой коэффициент. Да еще первый раз в жизни…

В интернете периодически все, кому не лень, обсуждают стихийные бедствия их предупреждение и ликвидацию последствий. Вот и вспомнилось мое участие мое участие аж в трех их них. Все три бедствия назывались красиво – «пожар». Выглядели, впрочем, тоже. И происходили в лечебных учреждениях, правда, различной ведомственной принадлежности, что, впрочем, не делало их менее красивыми. Мне даже иногда казалось, что за эти три пожара я честно заработал высокую правительственную награду – орден Сутулого трех (по одной за каждый) степеней с закруткой со стороны спины. Полный бант, так сказать. Но не дали. Вот так помру, а на красной бархатной подушке перед гробом и нести почти нечего.