Легкие следы - стр. 32

На кухне стояла пустая чашка с изможденным чайным пакетиком, ссутулившимся на дне. Значит, прошедшая ночь существовала в действительности, а не была чрезвычайно ярким сном, а то я уж совсем было поверила, что сама довела постельное белье до такого плачевного состояния.

Несмотря на отсутствие записки про срочный отъезд на заседание Малого Совнаркома, я не была уверена в том, что не разделила горькую участь вдовы Грицацуевой (в замужестве Бендер), поэтому еще раз осмотрела домашнюю мебель на предмет повреждений обивки, а также домашнее серебро и фамильные драгоценности на предмет наличия. Все оказалось нетронутым, даже полторы тысячи рублей пятисотенными бумажками (остаток зарплаты), безалаберно положенные на пианино и прижатые от сквозняков бюстиком Петра Ильича Чайковского.

Итак, он (не Чайковский, а Станиславский, разумеется) проснулся – я зашла в ванную – принял душ, вытерся моим полотенцем! – я вернулась в кухню – выпил чаю – я заглянула в холодильник – доел мою докторскую колбасу – я заглянула в хлебницу – и хлеб! – и ушел. Просто ушел, захлопнув за собой дверь. Не поцеловал меня на прощанье, не нацарапал мне что-нибудь вроде «жаль было тебя будить, увидимся вечером, целую, люблю»…

А, кстати, где хрустальные бокалы, из которых мы вчера так романтично пили шампанское?

Я отправилась на поиски. Бокалов не было ни на столе, ни на пианино, ни даже на полу.

Недоумевая, я вернулась на кухню.

Неужели он спер бокалы из-под шампанского? Но зачем?!

В тихой задумчивости я потянула на себя дверцу сушильного шкафа.

И обнаружила бокалы.

Они стояли на решетке. В отличие от чашки, вымытые.

Никогда бы в жизни не поверила, что боги способны мыть посуду. Боги вообще не подозревают о существовании грязи, не говоря уж о таких низких материях, как бытовая химия. Наведение чистоты – дело прислужников в храме.

И до чего же приятно узнать, что божества иногда снисходят не только до земной пищи, но и до земных дел.

– Ты мой бог, – запела я приятным голосом, – пусть все об этом знают! Ты мой бог! Ты первым мне сумел открыть любовь – и тебя я благодарю!

Достала из холодильника открытый пакет ряженки. Понюхала его содержимое – и предпочла не рисковать. Все-таки исчезновение божества – еще не повод травиться несвежей ряженкой.

Распахнув дверцу под мойкой, я замахнулась, чтобы бросить пакет в мусорное ведро и остолбенела.

В мусорном ведре было пусто.

Итак, божество вымыло бокалы и вынесло мусор. Но записки не оставило.

– По-моему, – сказала я кувшину с отфильтрованной водой, – это сюжет для триллера. Милого, приятного, уютного триллера в духе «Основного инстинкта». Настораживает только одна вещь…