Легион Видессоса - стр. 1

– Очень уж жарко сегодня, – пожаловался Марк Амелий Скавр, вытирая ладонью лоб. Ближе к вечеру высокие башни Видесса уронят тени на тренировочное поле римлян, расположенное поблизости от мощной видессианской крепости. Но сейчас стены цитадели раскалились от нестерпимого жара.

Военный трибун вложил меч в ножны.

– С меня достаточно.

– Вы, северяне, не знаете, что такое хорошая погода, – заявил Гай Филипп.

Старший центурион обливался потом не хуже своего командира, однако такая жара вовсе не казалась ему невыносимой. Как и большинство римлян, он наслаждался климатом Империи. Но Марк родился и вырос в Медиолане, северном италийском городе, который был основан кельтами. В жилах военного трибуна, несомненно, текла кровь северян.

– Ну да, волосы у меня светлые. Знаешь, тут уж я ничего не могу поделать, – сказал Марк устало. Гай Филипп упражнялся в остроумии по поводу его отнюдь не римского облика еще с тех пор, как они впервые встретились в легионе, – это было в Галлии.

У старшего центуриона было широкое, почти квадратное лицо с мощным носом и крепким, выступающим вперед подбородком. Седеющие волосы он коротко стриг. Гай Филипп вполне мог бы служить моделью для портрета на римский динарий. И так же, как прочие его соплеменники, включая и Скавра, он продолжал брить бороду – даже спустя два с половиной года жизни в Видессе, стране бородачей. Воистину, римляне – народ упрямый.

– Посмотри-ка на солнце, – сказал Марк.

Гай Филипп бросил быстрый взгляд на солнечный диск и присвистнул от удивления.

– Неужели мы тренировались так долго? Лично я получил от этого большое удовольствие. – Он повернулся к легионерам и крикнул: – Эй, вы! Хватит! Построиться в колонну и марш к казарме!

Солдаты – римляне, видессиане, а также васпуракане, присоединившиеся к легиону уже после того, как он прибыл в Империю, – со стонами облегчения положили на землю тяжелые деревянные мечи и увесистые полевые щиты. Гаю Филиппу перевалило уже за пятый десяток, что отнюдь не мешало ему оставаться куда более выносливым, чем многие, кто был моложе его на двадцать и даже на тридцать лет. Скавр завидовал этому.

– Они поработали совсем неплохо, – вступился Марк за легионеров.

– Могло быть и хуже, – снизошел Гай Филипп. В устах ветерана это была самая высокая похвала. Въедливый и придирчивый профессионал, он никогда не бывал удовлетворен до конца и не стал бы довольствоваться меньшим, чем непогрешимость.

С ворчанием Гай Филипп сунул меч в ножны.

– Мне не нравится этот проклятый клинок. Не гладий, а хрен знает что. И слишком длинный. Видессианское железо чересчур гибкое. Рукоять неудобно лежит в руке. Надо было отдать эту железку Горгиду, а свой старый меч держать при себе. Глупый грек все равно не заметил бы разницы.

– Многие из легионеров с радостью поменялись бы с тобой мечами, – заметил Марк.

Эти слова заставили старшего центуриона еще крепче схватиться за рукоять меча, инстинктивно защищая его. На самом деле этот меч был отличным оружием.

– Что касается Горгида, то ты скучаешь по нему, как и я. И по Виридовиксу тоже, – добавил Марк.

Как он и рассчитывал, старший центурион немедленно взъелся:

– Чепуха! И насчет меча, и насчет этих двоих. Хитрый маленький грек и дикий галл? Чтобы я скучал по ним? Солнце, должно быть, окончательно расплавило твои мозги!

Но трибун всегда знал, когда старший центурион говорит искренне, а когда притворяется.

– Ты страдаешь, когда у тебя нет никого, с кем можно было бы поругаться.

– И ты тоже, если только у тебя нет повода придраться к моим мозгам.

Марк криво улыбнулся.

Гай Филипп был более типичным римлянином, чем Марк, – практичным и прямолинейным, который не доверяет ничему, что не имеет под собой реальных оснований. Но вдвоем они были силой: жесткий тактик, ветеран Гай Филипп и стоик Скавр, искушенный в политике, человек широких взглядов, отличный стратег.

Когда-то, еще до того, как зачарованный друидами меч трибуна забросил римлян в Видесс, Марк не собирался делать карьеры на военном поприще. Однако в Риме каждому молодому человеку, особенно даровитому и образованному, если он намеревался идти вверх по служебной лестнице, необходимо прослужить несколько лет в армии. Теперь же Скавр превратился в капитана наемников и со своим отрядом служил раздираемой фракциями Империи. Ему потребовался весь его политический опыт для того, чтобы просто выжить, лавируя между военными и придворными. В Видессе люди начинают плести интриги, думал Марк, еще в те дни, когда сосут грудь матери.