Легенда о капитане Бероевой - стр. 15

Американский сотрудник, как только российская оперативница вышла из занятой комнатушки, предложил ей проследовать на короткое служебное совещание. Его решили устроить в научно-исследовательском центре – комнате, обозначенной размерами пять на четыре метра и заставленной всевозможным научным оборудованием, где посередине стоял ровный металлический стол. Следуя по непродолжительному пути, практичная девушка мысленно отмечала, что северное зимовье включает в себя разнообразные отделения: зал общего отдыха (где имелся даже плазменный телевизор), медицинскую лабораторию, общественную столовую (вместе с кухонным помещением) и несколько запертых отсеков, используемых, по-видимому, под кладовые подсобки.

Её ожидали четыре научных сотрудника: двое американских, а остальные российские. По сложившиеся традиции вначале следует остановиться на двух соотечественниках…

Первый – это профессор-геолог Веремчук Константин Георгиевич, мужчина пятидесятидевятилетнего возраста. Он представлялся худощавым и не в меру подвижным, имевшим рост, приближавшийся больше к высокому; обветренное лицо, не лишённое привлекательности (точно так же как и у других научных сотрудников) украшалось аккуратной бородкой и подстриженными усами; загорелая кожа неприятно испещрялась многочисленными морщинами; каре-зелёные глаза выражали незаурядные умственные способности и завидное аналитическое мышление (аналогичных качеств, исходя из беглого взгляда, не лишались и прочие); частично поседевшие волосы коротко подравнивались, под электрическую машинку. Непокладистый характер отличался нетерпимой горячностью. Неброская одежда включала в себя коричневый вязанный свитер, выделявшийся бело-чёрно-серым рисунком, и толстые серые брюки, утеплённые синтепоном. Основная его обязанность включала в себя нахождение требуемых членам зимовья точных координат.

Второй – доцент кафедры, занимающейся специфическими особенностями человеческих генов, Григорович Владимир Сергеевич. Он выглядел намного моложе первого, то есть его биологический возраст едва достиг тридцативосьмилетней отметки; при мрачноватой, угрюмой внешности ученый муж обладал овальной физиономией, где колючие серые глазки, узкие и маленькие, располагались по бокам вздернутого кверху длинного носа и где кожные поры казались настолько глубокими, что делали его похожим на больного, недавно перенесшего оспу (на самом деле он являлся абсолютно здоровым – просто такова неприглядная особенность клеточного строения); светло-русые волосы торчали в разные стороны, выступая сантиметра по два, – они давно не знали самой обыкновенной расчески и образовывали бесформенную копну; ростом он смотрелся ниже и так невысокой Бероевой, телосложением представлялся невыдающимся, с чётко обозначенной избыточной полнотой (по внешнему виду не без веских оснований предполагалось, почему неприятный мужчина избрал себе именно такую профессию). Одетым он оказался в шерстяной разукрашенный свитер, а сверх него в тёплые штаны и унты, идентичные такими же, как и у Константина Георгиевича.