Легенда - стр. 42
Одно лишь твое имя способно остановить дезертирство и восстановить боевой дух. Меня со всех сторон окружают дурные, назначенные сверху военачальники, самое же тяжкое мое бремя – это ган Оррин, командир. Он племянник Абалаина и большой приверженец муштры. Он пользуется всеобщим презрением, а я не могу его сместить. Сказать по правде, я ничего уже не могу.
Я болен. Рак пожирает меня день за днем.
Нечестно с моей стороны оповещать тебя об этом – ведь это значит вымогать у тебя одолжение.
Но приди. Ты нужен нам, Друсс. Без тебя мы пропали. Как пропали бы при Скельне. Приходи как можно скорее.
Твой собрат по оружию
Князь Дельнар.
Друсс сложил письмо и спрятал на груди под кожаным колетом.
– Старик с распухшим коленом и ревматизмом в спине. Если ты возлагаешь надежду на чудо, мой друг, придется тебе поискать в другом месте.
Рядом с умывальником на дубовом ларе стояло серебряное зеркало, и Друсс пристально посмотрел на себя. Пронзительно-голубые глаза, борода лопатой, скрывающая волевой подбородок. Друсс снял с себя кожаный шлем, поскреб в густой шапке седых волос, снова надел шлем и с омраченным челом спустился в зал.
У длинной стойки он заказал пива и стал слушать, о чем говорят вокруг.
– Я слыхал, будто в армии Ульрика миллион воинов, – сказал высокий юнец. – И вы все знаете, что он сотворил в Гульготире. Когда город отказался сдаться, а Ульрик все-таки взял его, он велел повесить и четвертовать каждого второго защитника. Шесть тысяч человек! Говорят, в воздухе было черно от воронья. Шесть тысяч, подумать только!
– А знаешь, зачем он это сделал? – вмешался в разговор Друсс. Собеседники, переглянувшись, воззрились на него.
– Тут и знать нечего. Он кровожадный дикарь, вот и все.
– Ошибаешься. Выпьете со мной? – Друсс заказал еще пива. – Он сделал это для того, чтобы такие, как ты, разнесли весть об этом повсюду. Погоди! Пойми меня правильно, – сказал Друсс, увидев гнев на лице юноши. – Я не порицаю тебя за то, что ты об этом рассказываешь. Такие слухи расходятся быстро, это неизбежно. Но Ульрик – хитрый вояка. Положим, он взял бы город и поступил бы с его защитниками благородно – тогда и другие города оказали бы ему такое же сопротивление. А так он посеял повсюду страх. Страх же – хороший союзник.
– Можно подумать, ты им восхищаешься! – сказал другой человек, пониже, с лихо закрученными светлыми усами.
– Так и есть, – улыбнулся Друсс. – Ульрик – один из величайших полководцев наших дней. Кому еще за последнее тысячелетие удавалось объединить надиров? Да еще так просто. Надирские племена испокон веку сражались между собой – потому им никак и не удавалось стать едиными. Ульрик распорядился своим племенем Волчьей Головы по-иному. Всем соседям, которых он завоевывал, он предлагал выбор: присоединиться к нему или умереть. Многие выбрали смерть, но избравших жизнь оказалось куда больше. И войско Ульрика стало расти. Каждое племя, вошедшее в него, придерживается своих обычаев, и обычаи эти уважаются. К такому человеку нельзя относиться легкомысленно.