Леди не по зубам - стр. 11
– Ты с ума сошёл! – возмущённо прошептала Беда и выкрутилась из моих рук: – За стеной бедные сироты, а ты готов учинить разврат на казённой койке! И потом, тут, кажется, нет замка… – Она демонстративно распахнула дверь, ведущую в гулкий коридор, пахнущий подгорелой кашей и хлоркой. – И знаешь, с такой щетиной просто неприлично приставать к женщине! – Элка миролюбиво потёрлась носом о моё плечо.
– Вот так всегда! Если не голова, так щетина или бедные сироты, – вздохнул я и пошёл во двор выгружать спонсорские подарки.
Автобус уже успел раскалиться под июньским утренним солнцем.
Из грузового отсека я достал коробку с видеоплейером, один телевизор, пакет с медикаментами, мешки с одеждой, постельным бельём и одеялами. Чего-то не хватало, я на минуту задумался, но вдруг вспомнил – мобильные телефоны! Сотовые были призами в тех конкурсах и викторинах, которые мы приготовили для детей.
Я перерыл весь отсек, но коробка с тридцатью мобильниками как в воду канула.
– Чёрт! – выругался я и пошёл в интернат за Гансом.
Гаспарян, голый по пояс, лежал на лужайке перед входом в здание, и загорал. Рядом с ним дремал Рон. Бабочки-капустницы порхали над ними, садясь то Гансу на грудь, то собаке на нос.
– Рота подъё-ом! – нарушил я атмосферу неги.
Парень подскочил, словно ошпаренный. Он был высоченный, черноволосый, с телом атлета и лицом ребёнка. Крупный с горбинкой нос и чёрные с поволокой глаза выдавали в нём кавказское происхождение.
– За мной, – приказал я Гансу.
Он с заискивающей готовностью трусцой побежал за мной.
– Здесь коробка с мобильниками стояла, не знаешь, где она? – спросил я его у автобуса.
– Я не брал! Это не я! – по-детски бурно отреагировал Гаспарян.
– Я спрашиваю, не знаешь ли ты, куда запропастилась коробка, а не говорю, что ты присвоил мобильники! – разозлился я. – Я точно помню, она вот тут была, рядом с телевизорами!
Ганс нахмурился и добросовестно перерыл грузовой отсек, последовательно передвигая мешки и коробки.
– Не-ту! – сказал он, вылупив на меня чёрные глазищи и хлопая пушистыми ресницами. – Пропали!
– Я и сам вижу, что пропали, – пробормотал я.
– Глеб Сергеич, а тот парень, которого вы подвозили, он не мог…
– Бери пакеты с подарками и тащи их в актовый зал, – оборвал я его.
И без Гаспаряна было понятно, что я идиот, дурак и полный кретин.
В ярости пнув какой-то пень, торчавший посреди дороги, я громко выругался.
– Эй! Чему так радуемся?!
Ко мне подошла Беда. Она успела сменить джинсы на короткий безумно-розовый сарафан, накрасить губы розовой помадой и вместо пляжных шлёпок одеть босоножки на шпильках.