Леди гробниц - стр. 16
– Невозможно, – отрезал Тарагвирон. – Тебе не хватит опыта. В отличие от скелетов и зомби, гули сохраняют значительную часть своего разума и воспоминаний о прошлой жизни. Их подчинение требует значительных затрат маны, а результат того не стоит: как бойцы они не так сильно превосходят другие виды примитивной нежити.
– Но они разумны, а значит, способны выполнять сложные комплексные задачи. К примеру, я смогу заставить их добывать для меня пропитание.
– Вряд ли они находят здесь достаточно пропитания для самих себя.
– А оно им нужно? – поинтересовалась я. – Что они едят, сырое мясо? Для чего?
– Им нужно не мясо, а содержащаяся в плоти энергия, выделяемая душой, – безразличным тоном ответил Тарагвирон. – Гули могут быть порождены на свет в двух случаях: когда некротическая магия наполняет тело мёртвого каннибала, и когда душу смертного искажает другой гуль, вкусивший его плоть.
– Как… очаровательно. Выходит, если гули найдут источник необходимой им энергии, то у них отпадёт потребность в поедании мяса?
– Скорее всего. Я никогда не занимался подобными глупостями. Если возникает необходимость прокормить нежить, проще пожертвовать несколькими живыми рабами или пленниками.
– Кажется, в нашей ситуации такой вариант не катит.
– Ну один живой пленник здесь есть…
Карл резко повернул голову в сторону Тарагвирона и недовольно щёлкнул челюстью. Лич тут же снова взмыл под потолок.
– Всё хорошо, Карл, – произнесла я, пытаясь успокоить скелета. – Тарг просто так шутит, не бери в голову.
Карл так и не сдвинулся с места. Вскоре он потерял к личу всякий интерес и вновь продолжил смотреть на меня. Его эмоциональность немного меня беспокоила, ведь однажды бывший разведчик может так кому-нибудь навредить. Тарагвирон считает, что Карл откликается на мои эмоции, вот только его реакция явно значительно превосходила то, что испытывала я.
Постепенно меня начала пронизывать усталость: казалось, этот день длится целую вечность, и я могла лишь гадать, когда в последний раз я спала. Потому, взяв большую и довольно бесполезную кипу пергамента, я уложила её на край пыточного стола, а затем нагрела холодный камень столешницы простеньким заклинанием. Когда моё ложе было готово, я улеглась сверху, опустив голову на пергамент и завернувшись в плащ Карла. Комфортом здесь и не пахло, однако изнеможение взяло своё, и я, повернувшись лицом к стене, быстро уснула.
Я открыла глаза и увидела перед собой несколько ржавых ножей, пилу, какие-то крюки и другие испорченные временем инструменты, висящие на стене. Повертев головой, я отыскала взглядом древнего лича, воскрешённого мною разведчика, а также массивную каменную плиту, блокирующую выход из помещения.