Лед и пламя - стр. 47

- Голова не кружится? – спрашивает он, вновь опускаясь передо мной на корточки.

Я качаю головой.

- Все хорошо.

- Ты всех здорово напугала, - продолжает он, беря мои руки в свои ладони и согревая их своим теплом.

- Простите, - шепчу я, облизывая неожиданно пересохшие губы. - Я такая неуклюжая. Не представляю, что произошло. Я просто ехала и вдруг упала.

- Это не твоя ошибка, - раздраженно выдыхает он. - На льду был кусок обертки от подарка.

- Правда? - я поднимаю на глаза, упираясь в неправдоподобную синеву глаз Вернера.

- Правда. А теперь переодевайся, и поедем отдыхать.

Я послушно киваю. Может быть, я правда сильно стукнулась головой, потому что внезапно ощущаю смертельную усталость. Хочется как можно скорее забраться в кровать и, почему-то, плакать.

19. 19

На этот раз в такси Никита Сергеевич садится рядом со мной. Это сущая мелочь, но сейчас я с благодарностью принимаю любую крупицу его внимания. Словно это в порядке вещей, придвигаюсь к нему поближе и даже склоняю голову ему на плечо. Тренер не отстраняется, и я, довольно улыбаясь одними уголками губ, прикрываю глаза, смакуя этот момент близости. Возможно, я пользуюсь ситуацией с падением в своих интересах, но разве кто-то меня осудит? Говорят, что в любви, как на войне, все средства хороши – я просто пользуюсь теми, что есть в моем скудном арсенале.

Дорогой я молчу, и Вернер молчит тоже. Не представляю, о чем он думает. Но точно знаю, о чем думаю я – не хочу, чтобы этот момент был испорчен словами. К тому же, в затылке набирает силу болезненная пульсация, предвосхищая приближение мигрени, поэтому безопасное молчание и близость моего тренера полностью меня устраивают.

В этот воскресный вечер машин на нашем пути почти нет, и мы доезжаем до отеля за каких-то пятнадцать минут. Замечая за окном знакомые фасады, я с трудом сдерживаю разочарованный вздох. Сегодня я бы с радостью попала в самую большую пробку мира, только бы подлить драгоценное ощущение умиротворения, которое в уединении такси я делю с Никитой Сергеевичем. Его крепкое плечо под моей головой, тепло, которое я ощущаю даже через многочисленные слои одежды, уже знакомый пряный запах от которого путаются мысли – этого достаточно, чтобы окружающий мир перестал для меня существовать, съежившись до тесного пространства автомобиля.

Из такси Вернер выбирается первым. Собираюсь последовать его примеру, но он вновь останавливает меня твердым «Сиди»: остаюсь на месте инаблюдаю, как онстремительно обходит машину и открывает дверь теперь с моей стороны. Упиваясь его заботой, вкладываю свои тонкие пальцы в мужественную ладонь и касаюсь плечом его плеча. Даже если все это только следствие его беспокойства за мое здоровье, я не в силах отказать себе в удовольствии прикасаться к нему.