Лед и пламя - стр. 28

Помимо этого, меня терзает мысль о том, что я обязана извиниться. Но дни идут, а подходящего момента так и не возникает. В конце концов, мне начинает казаться, что ворошить эту болезненную тему вообще не стоит во избежание новых конфликтов.

Постепенно все кое-как входит в норму. Я учусь не вздрагивать всякий раз, как он входит в помещение. И хотя мое сердце сладко ноет, когда я позволяю себе разглядывать его украдкой, я умело маскирую свои чувства. По крайней мере, я очень на это надеюсь.

Впрочем, нетипичная холодность в наших отношениях не остается незамеченной другими членами нашей команды. И я говорю не только о девчонках, которые то и дело бросают на меня красноречивые взгляды, - устав от моей игры в молчанку Виолетта Владимировна напрямую спрашивает, что случилось у меня с Вернером. Говорить «ничего» я считаю глупым – наше поведение изменились чересчур кардинально. Поэтому я лишь мямлю нечто невразумительное про расхождение во взглядах и, под несуществующим предлогом, сбегаю от пронизывающего взгляда тренера.

Я знаю, что в тот же день Суворова закрывается в своем кабинете и с Никитой Сергеевичем. Но, судя по тому, что меня никто не изгоняет из группы, добиться правды ей не удается и от него. Хотя, что он мог ей сказать? Что я набросилась на него с кулаками?

Так и выходит, что часы отрешенности складываются в дни, дни – в недели, а никакого сдвига в наших отношениях так и не намечается. Тем временем, сентябрь подходит к экватору. Постепенно вся команда втягивается в соревновательный режим. Юниоры разъезжаются на первые этапы Гран-при, а взрослых Федерация распределяет по Челленджерам*. Мне достается соревнование в Братиславе, и я с нетерпением жду этой поездки. Несмотря на неудачу на открытых прокатах, усердные тренировки не проходят для меня даром – две недели назад я впервые приземлила тройной аксель. Сейчас процент удачного выполнения этого прыжка примерно шестьдесят на сорок, и я серьезно настроена включить его в программу на первом же старте.

Несмотря ни на что, мне не терпится вновь ощутить вкус соревнования, ну, или хотя бы убедиться, что я окончательно его не утратила, но еще больше мне хочется сбежать из Москвы. Пусть всего на пять дней, но мысленно освободиться от всего происходящего в Академии, от своих чувств, переживаний и от своей одержимости мне жизненно необходимо.

***

Накануне вылета в Братиславу я, как обычно, прихожу на тренировку заранее, чтобы провести дополнительный час на льду. Переодевшись в спортивную форму, по пустому коридору иду на каток, как вдруг слышу голос Виолетты Владимировны, доносящийся через приоткрытую дверь ее кабинета.