Лебединая песня - стр. 8
В те же годы в итальянском городе Реджио-Эмилия под руководством Лориса Малагуцци (и при энергичном участии сказочника Джанни Родари) будет складываться такая образовательная система, в которой быт детских садов и школ будет словно пропитываться воздухом сказки. «У ребёнка сто языков, сто рук, сто мыслей, сто способов думать, играть и говорить. Сто способов слушать, восхищаться, любить. Сто радостных чувств, чтобы петь и понимать сто миров, чтобы совершать открытия. У ребёнка сто языков, но у него крадут девяность девять из них. Школа и культура отделяют голову от тела. Они учат: думать без рук, делать без головы, слушать молча, понимать без радости, а любить и восторгаться только на Пасху и Рождество. Они учат: открывать уже существующий мир, а девяносто девять из ста миров крадут. Они учат: игра и труд, реальность и фантазия, наука и воображение, небо и земля, разум и мечты – вещи, не совместимые друг с другом.
В общем, учат, что нет никакой сотни.
Ребёнок говорит: сотня есть».
Это пишет уже не Песталоцци; таковы краеугольные камни педагогики Реджио Эмилия.
С украинской вдумчивостью, нежностью и трагичностью схожие смыслы и замыслы оживут в Павлышской школе Василия Сухомлинского, с грузинской искренностью, страстностью, контрастностью – заискрятся у Шалвы Амонашвили и его учителей.
Наконец, мы прочитаем у Песталоцци обнаруженную и впервые во всеуслышание объявленную истину:
«Каждый ребёнок благодаря элементарному упрощению всех средств обучения приобретает способность передавать знания, полученные им на той ступени образования, на которой он в данный момент находится, всякому другому ребёнку, не имеющему таких знаний. И поступать так – большая радость для каждого ребёнка, получающего хорошее воспитание. Бесспорный факт, что дети гораздо охотнее позволяют другим детям объяснять им то, чего они ещё не знают, чем кому-нибудь из взрослых».
Так был намечен тот путь, на котором в конце ХХ века Евгением Шулешко будет развёрнута практика ровеснического образования: организация таких детских садов и таких начальных школ, в которых ни один ребёнок (благодаря своим отношениям с другими детьми) не может оказаться неудачником. И в шулешкинской практике во всей полноте воскреснут на тех же решающих местах едва ли не все ключевые мысли Песталоцци – но по-иному перекликающиеся, в подробной инструментальной разработке, с учётом того, что было открыто за два столетия исследований.
10
«Только завершённое оказывает большое влияние; лишь оно обладает неодолимой силой. Отсюда естественно вытекает необходимость доводить до возможной степени совершенства фактические примеры элементарного образования и фактический в нём опыт».