«Лав – из» (сборник) - стр. 28
– Не юродствуй! Ты что, совсем уже психическая?
– А что я такого сказала?
– Ну знаешь, Антонина!..
Надя разворачивается и идет к отфутболенному Антониной Васильевной дедку.
– Можно пригласить вас на танец, Константин Константинович?
– Ка-нешно, гражданочка!
– Вы, Константин Константинович, не обращайте внимания на мою подругу. Она немного не в себе. Литераторша, знаете ли. Это у них профессиональное.
Антонина Васильевна выходит из подземного перехода на улицу и идет вдоль Пушкинской в сторону парка Шевченко. Падает мокрый снег. Голенище правого сапога хлюпает по асфальту. Песец на воротнике демисезонного пальто «джерси» намок и из стриженого стал лысым.
Какая я сегодня жалкая, думает Антонина Васильевна. Аж приятно.
Голые и черные ветви деревьев почему-то напоминают Антонине Васильевне железнодорожные рельсы.
Она заходит в безлюдный парк и замедляет шаги.
В парке нужно ходить так, словно у тебя пульс – двадцать ударов в год, думает она.
Возле памятника Шевченко Антонина Васильевна садится на мокрую, присыпанную снегом скамейку.
Я похожа на бездомную алкоголичку, думает Антонина Васильевна. Ну так что? Пусть.
Антонина Васильевна вспоминает алкоголичку, которую недавно показывали по телевизору. Та – месяц как вышла из тюрьмы. Волосы еще не успели отрасти. Такая подпухшая и черная. Она сидела на лавочке в каком-то парке, возможно даже в парке Шевченко, и говорила журналисту: «У меня нема паспорта. Потеряла. И нема денег, чтоб сделать новый паспорт. Никто меня не щитает за человека. А в конституции записано, шо каждый человек – личнасть. Я – личнасть. Сделайте для меня шо-нибудь».
На скамейку к Антонине Васильевне подсаживается мужчина лет сорока, одетый словно рыбак в ненастье. Под мышкой у него коробка с шахматами.
– Шахматы? – говорит Антонина Васильевна. – Сыграем?
Мужчина презрительно окидывает взглядом Антонину Васильевну.
– Я играю на деньги.
– Согласна. Ставлю свои сапоги… то есть пятьдесят гривен.
Мужчина еще раз окидывает взглядом Антонину Васильевну, но на этот раз – с подозрением.
– Тебя подослали?
– Нет, я учительница.
Мужчина колеблется.
– Покажи деньги. Чтоб я видел, что они вообще у тебя есть.
Антонина Васильевна вынимает из кармана пятьдесят гривен.
– Пойдем под навес. Здесь фигуры намокнут.
Они идут в скверик рядом с общественным туалетом.
Мужчина молниеносно расставляет на доске фигуры.
– Ты играть-то умеешь? – спрашивает он Антонину Васильевну.
Та не отвечает и делает первый ход белыми.
Через двадцать минут противник Антонины Васильевны удивленно вскрикивает:
– А ты, дамочка, на выигрыш играешь!