«Лав – из» (сборник) - стр. 26
– Молодой человек! Следите за своей речью!
Антонина Васильевна нервно ерзает на табуретке.
– Не стойте столбом. Присядьте, – говорит она.
Виктор опирается локтями на подоконник.
– В этой комнате одна табуретка, и вы ее заняли.
Он насмешливо улыбается, и Антонина Васильевна замечает, что ей это нравится.
– Я преподавала литературу.
– Я думал, математику. Математички – самые невыносимые. Ту, что учила меня, звали Мирослава Миколаивна, она любила бить детей указкой по пальцам.
– Я никогда не била своих учеников! – вспыхивает Антонина Васильевна и уже спокойнее добавляет: – Они и без того меня боялись.
– Я считаю, что это неправильно.
– Я тоже. Но ученики все равно боялись. Хотя я даже голос никогда не повышала. Я была добрым учителем.
– Могу себе представить.
У Антонины Васильевны горят щеки.
«Интересно, если б он мог увидеть меня такой, какой я была сорок лет тому назад, понравилась бы я ему?»
Антонина Васильевна встает с табуретки и отворачивается. Видит в зеркалах отражение его отражения. Оно с интересом за ней наблюдает.
– Антонина Васильевна, вы так прямо держите спину, что многие из бальников вам бы позавидовали.
– Моя покойная бабушка тыкала меня кулачками в спину, если я сутулилась. До сих пор чувствую эти ее кулачки.
Антонина Васильевна глубоко вздыхает.
– Я подумала… и решила. Буду преподавать вам литературу.
Виктор удивленно округляет глаза.
– Сомневаюсь, что вы со своими танцами прочитали более десяти книжек. Да, не более десяти…
– Антонина Васильевна, но…
– Это не займет много времени. Несколько часов в неделю. Вы не представляете себе, как много интересного я могу рассказать. Литература – это мировоззрение. Без литературы вы никто. Вошь дрожащая.
Виктор молчит.
– Даже для того, чтобы танцевать, нужно знать литературу. Вы не сможете без литературы хорошо танцевать. Танцы – это не язык тела, как вы полагаете, это… язык души.
О боже, что я говорю, думает Антонина Васильевна.
– Мне не нужны уроки литературы.
Антонина Васильевна смотрит на него и понимает, что это правда. Он не шутит. Ему не нужны уроки литературы. Он говорит серьезно и окончательно.
Антонина Васильевна вздрагивает как от удара. Чувствует, как кровь приливает к ногам, как крохотные кулачки теребят спину, и голос бабушки звучит откуда-то изнутри ее самой: «Ты, враг лютый, у тебя только гульки-гулянки в голове».
Дуреха, думает Антонина Васильевна, какая же я дуреха!
Она молча бросается вон из комнаты, а Жучка, оскалив зубы, трижды лает на Виктора и семенит за хозяйкой.
– Ты пришла! Молодец! Я знала, что ты придешь!
Надя обнимает Антонину Васильевну. От Нади несет едким запахом малины – духами за десять гривен.