Ласточки - стр. 76
Бабушкина рука погладила ее ладонь, но впечатление было таким, будто из подушки выпали все перья. Бабушка согнулась, резко, будто переломилась. Новая бабушка, смятая, скорченная. Несчастная…
– Я заварю чай, – предложила тетя Плам.
– Пропади он пропадом. Налей мне виски. Чистого. Без содовой.
Мадди впервые сидела так близко к бабушке. От нее пахло сигаретным дымом и миндалем. Они молчали, слушая, как тикают напольные часы в углу.
– Я не всегда была старой, высохшей сливой, – вздохнула бабушка, показывая на висевший на стене портрет. – В свое время я была королевой бала, но Господь дает и отбирает красоту у любой женщины. Красота не вечна. Я надеялась, что ты пойдешь в меня или в свою маму. Слышала, что она – это нечто… нужно непременно что-то делать с твоим глазом.
– Теперь мне придется уехать? – спросила Мадди.
– С чего это? Ты Белфилд, на горе или на радость. Когда-нибудь все это будет твоим, если Прунелла и Джеральд не выполнят свой долг…
Мадди смотрела в огонь, не в силах поверить таким переменам.
– Я не могу помириться с твоим отцом и сомневаюсь, что он пошел бы на мировую. Он был так же упрям, как и я. Мы с ним были одинаковыми, слишком уверенными в собственной правоте. Но тебе придется потерпеть. Мы еще сделаем из тебя шелковый кошелек. Все изменится. Придется как-то пережить это время.
– Вы посадите дерево для папы? – спросила девочка.
– Конечно, и попросим викария отслужить панихиду по твоим родителям. Мы должны почтить их память.
– Им бы понравилось, – улыбнулась Мадди, взяв бабушку за руку. И удивилась: кожа была, как смятый пергамент. На тонком пальце сверкало кольцо с бриллиантом. Но в эту минуту Мадди отдала бы драгоценности короны за то, чтобы мама и папа сидели сейчас здесь, рядом. Внутри сдавило так, что она почти не могла дышать. Слезы капали с кончика носа, и бабушка вынула отороченный кружевом платок.
– Высморкайся, дитя мое. Нам остается только быть храбрыми солдатами и маршировать вперед. Артур не зря послал тебя к нам, и теперь я знаю, почему.
Мадди не понимала: о чем она? Девочка уже не чувствовала усталости в этот наихудший день ее жизни, но ощущала странные перемены в самой атмосфере. Отныне жизнь в Бруклин-Холле будет другой. Диван по-прежнему был в собачьей шерсти, а на полу стояла корзинка с вязанием. Часы тикали, от огня шел дым. Ничто не изменилось, но изменилось все. Отныне это дом Мадди, нравится ей это или нет.
Глава 7
После того как в Сауэртуайте узнали о печальных новостях о гибели родителей Мадди, ничто уже не было прежним. По всей округе гуляли метели, и играть в саду и на улицах было слишком холодно. Сид и Глория неделями не выходили из коттеджа, изнывая от безделья. Оставалось либо ссориться, либо шарить в буфете в поисках открыток, которые можно было раскладывать на ковре, представляя далекие страны и изучая старые карты. Школа была закрыта, и миссис Батти поглядывала на свою жиличку так, словно от нее дурно пахло. В спальне стоял жестокий холод, а окна были расписаны морозными узорами. Глория была в немилости.