Ласарильо с Тормеса - стр. 5
В довершение всего, ему были известна масса способов и приемов прикарманивать деньги. Он утверждал, что знает молитвы на любой случай жизни, и для бесплодных, и для беременных, и для неустроенных в супружестве, и молитвы, чтобы мужья любили своих жён. Беременным он предрекал, будет ли у них сын или дочь. Касаясь искусства врачевания, по словам моего хозяина, сам Гален не уразумел и малой толики того, что ему было известно о зубной боли, эпилепсиях и болезнях матки. Таким образом, не успевал кто-то пожаловаться ему на тот или другой недуг, как он сейчас же изрекал:
– Делайте то-то или то-то, найдите такую-то травку, достаньте корень того то.
Из-за таких ег опознаний его обхаживали все окружающие, и в особенности глупые женщины, ибо они на слово верили всем его сплетням. Он неплохо наживался на них, сочетая свои рецепты, он один зарабатывал в месяц больше, чем сто профессиональных слепцов за целый год.
Однако же, мне бы следовало сказать вашей милости, что при всех своих невероятных прибылях и барышах, это был самый жадный, алчный, желчный, скупой человек на свете. Он и меня морил голодом, но морил честно, ибо лишая меня крохи пропитания, он и сам лишал себя самого необходимого. Сказать по правде, если бы не моя хитрость и изворотливость, я бы давно околел с голодухи. Однако, несмотря на все его знания и предусмотрительность, я так ловко подстраивал, что почти всегда всё лучшее, и притом в наибольшем количестве, доставалось мне. В этих делах я проявлял поистине божественную выдумку и пускался на дьявольские хитрости, и о некоторых я вам расскажу, хотя и не все они пошли мне на пользу.
Хлеб и другую снедь слепец держал в большом холщовом мешке, который закрывался при помощи железного кольца с замком. Само собой разумеется к мешку прилагался и ключ, которым закрывался замок. Слепой прятал в мешке и вытаскивал из него что бы то ни было с такой важной рачительностью и осторожностью, с такой сатанинской расчетливостью, что никто в мире не смог бы стащить у него и крошки. Из этого самого мешка я получал скудную пищу и пожирал её в мгновение ока.
Тщательно закрыв кольцо на своём мешке, мой хозяин всегда успокаивался – он полагал, что в это время занят чем-либо общественно полезным, а я в это время тихонько распарывал по шву жадный мешок, таская оттуда лучшие куски хлеба, сала илди мяса, а потом снова тихо зашивал. В моём распоряжении были столь краткие мгновения, что я не мог, разумеется, успеть утолить мой волчий голод, а лишь чуть-чуть замаривал червячка, который вечно сосал мой желудок благодаря милосердию злого слепца.