Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников. Том 1 - стр. 28

Среда. 14 декабря.

…Явился вчера приехавший Васенька Боткин, а за ним Гончаров. Беседовали, сообщали новости, любезничали ‹…›. Пришли Языков, Панаев и Тургенев с обеда у Ковалевского, Тургенев в великом озлоблении на башибузука за его мотовство и нравственное безобразие[104].

Четверг. 15 декабря.

Обед у Некрасова. Были Тургенев, Толстой, Дудышкин, Иславин и Васенька[105]. Говорено было о русских критиках, о каком-то Реймерсе[106], ухитрившемся растолстеть, сидя на Четвертом бастионе Севастополя. От 7 до 9 у Казанского моста, где я ждал увидеть мою черкесенку но увы, ее не было. Иславин и Толстой показывали, как башибузуки беспутствуют в Адрианополе ‹…›. Затем, что-то съев в кондитерской Пассажа, прошли к Ивану Сергеевичу. Там были Айвазовский, Кемецкий, Маркевич, Фредро, Огарев, Долгорукий, Горбунов и Эдельсон, рыжий господин не очень привлекательного вида. Огарев читал свой «Зимний путь»[107], поэму, всех восхитившую, кроме меня ‹…›.

Вторник. 20 декабря.

Ввечеру Толстой читал начало «Севастополя в августе». Этот милейший товарищ, кажется, остается в Петербурге[108], чему мы все весьма рады.

Среда. 28 декабря.

В понедельник виделся с Сашей[109] ‹…›. Потом глядел пожар в доме Энгельгардта и обедал у Тургенева с Ковалевским, Анненковым, Толстым и пр. Анненков был забавен, а Толстой и Тургенев спорили чуть не до слез.

Во вторник на вечере у Некрасова видел братьев Жемчужниковых[110] и слышал еще частичку «Севастополя в августе». Наш милейший башибузук Толстой есть талант первоклассный.

31 декабря. Суббота.

Вечер же среды провел странным образом. Обедал у брата и отсыпался после маскарада, потом же задал себе увеселение дурного тона, то есть поехал в Пассаж слушать цыган. ‹…› После поехал я к Некрасову, где нашел Боткина, Толстого и Тургенева. Было очень весело – нечто похожее на наши вечерние беседы в Спасском[111]. Читали стихи Тютчева[112], рассказывали любовные истории Бодиско в Риме[113]. Живописец Галле[114].

3 января. Вторник.

Длинный ряд обедов и ужинов, начиная с первого числа. Сперва артистический пир у Васеньки[115], с утонченными блюдами. Обедало 14 человек. Между прочими Маслов, Ребиндер и Панаев, последнее время невидимый. После обеда читали стихи Огарева и Пушкина. Тургенев спорил с Толстым по обыкновению.

Среда. 11 января.

Мне становятся понятны вечные споры Толстого с Тургеневым. Сам Тургенев признается, что в нем живет фраза. И кажется мне, – он не знает сам, до какой степени порабощен он гнилою, состаревшеюся фразою!