Кваздапил. Наявули - стр. 17

Впервые мне хотелось не обнять Гаруна, как и весь мир, вернувший мне Хадю, а дать в рожу.

– Я говорю о разнице в мировоззрениях. Мы с тобой можем дружить, но со стороны любому видно, насколько мы разные. И вы, и мы – все стараемся жениться на своих. Хадя должна выйти за мусульманина – это требование родственников, ничто другое не обсуждается. Вокруг нашей семьи множатся домыслы о том, почему договоренность нарушена и свадьба не состоялась. Чтобы успокоить окружающих, новое бракосочетание должно быть отпраздновано как можно быстрее. А кто захочет жениться на опозоренной? Ты не мусульманин, а среди мусульман (имею в виду по рождению, а не истинно верующих) Хадю возьмет какой-нибудь моральный урод, который не даст ей жизни за прошлые грехи. Хадя будет терпеть любые его выходки, она так воспитана. И, втихомолку избитая, она никому не расскажет о своих бедах, мужа будет ставить в пример, а тебя проклинать, как причину всех бед. В конце концов она найдет утешение в детях, и у нее все наладится, насколько это возможно.

– Я понял. Чтобы жениться на Хаде и быть принятым твоей семьей, я должен стать мусульманином.

– Мысль ты уловил точно, но «должен» – неправильное слово, насильно ислам не принимают.

– Что требуется, чтобы стать мусульманином?

– Признать при свидетелях, что нет бога кроме Аллаха и Мухаммад – пророк его.

– Я слышал, что эта фраза называется «шахада», и ее говорят по-арабски.

– Так принято, но, вообще-то, Аллаху все равно, на каком языке ты признаешь всевышнего. Допускается даже форма вопроса-ответа: «Веришь ли ты, что нет бога, кроме Аллаха? – Да. – Веришь ли ты, что Мухаммад – посланник Аллаха? – Да».

Верю ли я? А верит ли сам Гарун?

– Никогда не спрашивал, но теперь мне интересно: ты верующий?

Он отвел взгляд:

– Скажем так: я мусульманин, и для ответа на твой вопрос сказанного мной достаточно. Теперь я жду ответа от тебя.

Я завис, как компьютер, столкнувшийся с непосильной задачей. Вопрос веры – сложный и скользкий. Большинство людей – неверующие, но при этом они принадлежат к народам с определенными религиозными традициями. Гарун практически признался, что не верит в Аллаха, при этом он ярый мусульманин – с точки зрения менталитета. Не совершает намазов, не ходит в мечеть – но жизнь отдаст за соблюдение исламских традиций. Такие традиции – это его культура, они впитаны с молоком матери.

Хадя – такая же. Будь она другой, трагедии не случилось бы.

А я? Какой я?

Звук дверного звонка заставил дернуться и меня, и Гаруна.

– Кто это?

– Не знаю. Я никого не жду. Наверное, это к Машке. Если ко мне – скажу, что занят.