Квартира - стр. 8
– Слушай, Лен… – Он подумал и внезапно сказал: – А давай переедем сюда.
Лена, отложив книгу, воззрилась на него с сомнением.
– Переедем? Зачем?
– Ну как? В Ленинграде больше возможностей. Для нас, для ребенка. Да, поначалу будет нелегко, однако потом, через пару лет…
– Вов, мне рожать скоро.
– Я помню.
– А у тебя распределение.
– Тоже помню.
– И как ты вообще себе это представляешь? Думаешь, это легко?.. Может, нам вообще не дадут разрешения. Да и твоя мать вряд ли будет в восторге, если мы у нее поселимся.
– У нее? Нет-нет, не у нее! Слушай, я имел в виду, найдем работу, добьемся общежития, а там, может, и квартиру дадут.
– И чем это отличается от нынешней жизни?
– Ну… Если так рассуждать, то конечно… Но ты все-таки не воспринимай в штыки. Конечно, необязательно переезжать сейчас. Подождем, когда ребенок родится, там видно будет. Просто держи в голове эту возможность.
– Да нет никакой возможности. К тому же с малышом я тем более никуда не поеду.
В запасе у Лены был десяток аргументов, почему уезжать не стоит – или, по крайней мере, не сейчас. Сначала она говорила: куда таскаться с младенцем, пусть Ванька хотя бы пойдет в ясли. Затем придумала доводы посложнее: здесь точно есть работа, а там ее надо искать. Прописку могут и не разрешить. Работа может и не найтись. А еще здесь друзья, здесь мама с отцом. Фролов чуть не брякнул в ответ: чего ты держишься за эту маму, она еще хуже моей.
Он догадывался, что был еще один аргумент, главный, но его Ленка никогда не озвучивала: Ленинград большой, там она никто, всю жизнь надо выстраивать заново. Фролову приятно быть никем – так он не привлекал к себе лишнего внимания. Но Лена всегда хотела стать кем-то.
Фролов уже тогда замечал, что они ни в чем не совпадают – ни в стремлениях, ни в мечтах, ни в представлении о том, что такое счастье. Но был один общий жизненный план – квартира. Через пару лет после рождения Ваньки Фролову пообещали по профсоюзной линии двушку в новом доме от комбината.
Очередь двигалась медленно – заводу вечно не хватало материалов. Несмотря на вечные скандалы в профкоме, дома сдавали с большой задержкой. Положение Фролова в очереди было шатким: поначалу он находился в первой тысяче счастливчиков, но потом что-то изменили в системе подсчета, и Фролов съехал на две тысячи двести семьдесят девятое место. Вперед стали выдвигать ветеранов войны и ярых общественников. Потом дошла очередь до многодетных семей, затем – до семей с двумя детьми. Если бы у Фроловых был не только Ванька, но еще и дочка, дело пошло бы быстрее. Фролов даже уговаривал жену завести второго ребенка, но она не соглашалась. Был еще один вариант – съехаться с родителями жены или хотя бы просто прописать Тамару Лаврентьевну в общежитии. Но тут уже сам Фролов был против.