Квантовая ночь - стр. 37

Внезапная короткая улыбка – приятное воспоминание?

– Ты и правда потерял память, да? – Она залезла в свою сумочку и вытащила шариковую ручку. Затем подтянула к себе салфетку. – Знаешь, как на языке смайликов обозначается любящее сердце? – Она написала: «<3».

– Да?

– Это знак «меньше», за которым следует цифра три, видишь? А что меньше трёх? Две целых, девять десятых. Такой вот милый способ сказать то же самое.

– Ха! Никогда бы не додумался.

Она снова улыбнулась; в этот раз в её улыбке, несомненно, была теплота.

– Именно так ты и сказал, когда я объясняла тебе это в первый раз.

– То есть… прости, конечно… то есть мы были… влюблены?

Её глаза снова обежали зал, хотя в этот раз не на кого было смотреть.

– Кто знает? Мне тогда казалось, что да, но мы были практически детьми.

Я снова отпил пива.

– Да уж.

Подошла официантка принять наш заказ: очень вовремя, это помогло прервать неловкий момент.

– Что будете есть? – спросила она.

– Стейк-сэндвич, – ответила Кайла. – С кровью. С салатом «Цезарь», пожалуйста.

– А вы?

– Веганские роллы, – сказал я.

– Хорошо, – ответила она и уплыла восвояси.

Кайла вскинула брови:

– Веганские роллы? Тебе же всегда нравился хороший стейк.

Она была права, но так было до того, как я прочитал Питера Сингера. Самый известный современный утилитарист, Сингер написал, среди прочих, книгу «Освобождение животных», которая запустила целое движение за права животных. Если люди способны оставаться здоровыми, питаясь одними растениями, то небольшое увеличение счастья, которое может проистекать от ощущения вкуса курицы или говядины, никак не может компенсировать боль и страдания животных, выращенных или забитых в изуверских условиях.

– Я изменился, – объяснил я.

Она прищурилась, словно ответ её не удовлетворил.

– Но ты не возражаешь, если я буду стейк?

– Я из Калгари. Если бы я не переносил вида людей, которые едят говядину, я не смог бы вернуться домой.

– Ха. – Она снова отпила вина. – Жестокий.

Мы проболтали следующие полчаса, в течение которых прибыла заказанная еда, и медленно, но уверенно она становилась со мной более раскованной частично благодаря, как мне хочется думать, моему природному очарованию, а частично – второму бокалу вина. Она упомянула наши свидания, которые за все эти годы не изгладились из её памяти: как мы ездили на выходные в Фарго; как участвовали в КейКоне, ежегодном виннипегском конвенте любителей фантастики; как ходили на матч «Блю Бомберс»[24]; как зависали в «Аква-Букс» и «Поп-Сода» – к сожалению, сейчас уже закрытых; как парились в традиционной бане индейцев кри. Я надеялся, что что-то из этого всколыхнёт мою память, но нет, я ничего этого не помнил.