Квадрат тамплиеров - стр. 33
Он должен был платить почти тридцать пять тысяч, чтобы удержать за собой дом, но оно того стоило. Это был дом его мечты. Он был счастлив в нем, как ребенок.
Пожилая старая дева жила тогда в нем, она готовила ему блины почти каждую среду. Он полюбил Ветте-Виспорт и дом в конце Моэр-стрит, верхнюю комнату, где он вставал по часам, твердый дубовый стол у окна, винтовую лестницу, ведущую в сад, на берегу канала, темный сводчатый подвал, стянутый паутиной, скрип деревянного пола наверху. Дом, окутанный уютом, сплетенным лучами света, проникавшего сквозь зеленые стекла окон, спокойствием, не оставлявшим его никогда.
Они решили жить в этом месте, когда он уже стал старше. Дом был выставлен на продажу в 1978 году, когда он и Соня были женаты уже четыре года. Ван-Ин согласился на непомерную цену. Как и он, Соня была полна энтузиазма. В юношеской наивности они пошли на очень большой кредит. Она работала день и ночь, чтобы заплатить за дом своей мечты. Она была шеф-поваром в эксклюзивном ресторане Брюгге и зарабатывала гораздо больше, чем молодой полицейский. Она выжимала себя до седьмого пота.
В 1984 году, когда худшее, казалось, было позади, их брак распался.
Долгими вечерами Ван-Ин чувствовал себя одиноким. Он рухнул в объятия молодой коллеги, польстившись на ее прелести, и наслаждался короткими и страстными отношениями с девятнадцатилетней девушкой. Она была ненасытной, пока не поняла, что Ван-Ин не сможет продвинуть ее карьеру, он сам недавно получил повышение, став инспектором. Она бросила его, как кусок грязи, а Соня узнала об этом на следующий день.
Ван-Ин не пытался понять, что случилось с их браком, который мог быть прекрасным, но теперь это было уже слишком поздно. И жалость к себе в таких делах – плохой помощник.
Его темный костюм делал его более стройным, что его заметно порадовало. Он дошел до угла Моэр и направился в полицейский участок на Бёрс-сквер.
Сегодня можно было сказать, где живут настоящие патриоты. Повсюду сверкали «львиные флаги»[8], Фландрия праздновала свой ежегодный фестиваль, но это был также и обычный рабочий день.
Ван-Ин вошел в участок и спросил у дежурного, есть ли свободная машина. Офицер Кардон порыскал в кармане и дал ему ключи от «фольксвагена», которым обычно пользовался Ван-Ин.
– Спасибо, Роберт, – сказал Ван-Ин.
– К вашим услугам, комиссар, – ответил тот.
Он мельком взглянул на лестницу, ведущую наверх, в его кабинет, но не стал в него подниматься, когда увидел часы в коридоре. Было 8.45.
Радиосообщения запланированы на каждые полчаса. Он был уверен, Версавел на своем посту, за столом. Если нет новостей, это может подождать до второй половины дня.