Квадрат для покойников - стр. 40
Так и передавался словесно сей секрет на Руси много веков, пока не выискался (уже в восемнадцатом веке) один грамотей, нарушивший да поправший закон разбойничий.
Хитростями да жульничеством вошел он в доверие к "посвященному": мягко стелил, елеем речи его истекали… Поверил, опростоволосился старый разбойник, передал и отошел с миром, будучи успокоенным душевно. А Филька Чернуха (так по преданию, грамотея звали) взял да описал все это и книжку издал в Санкт-Петербурге. Были в книжке карты человеческого тела без кожи – все внутренности налицо и все части, куда перстом давить, указаны. Возрадовался, когда книжка вышла, задрожали кабаки столичные от Филькиной гульбы. Водку пил, гулял семь дней. Умер он дома по исходу недели, как установили врачи, от похмелья. А книгу, конечно, купили. Пришел человек какой-то в лавку и купил… все до единой. А типография сгорела по случайности и недосмотру. И еще мною людей в Санкт-Петербурге умерло в тот месяц, будто эпидемия или мор какой прошли. Умирали наборщики, редакторы… Все, кто книгу в руках держать мог. А хозяин типографии, будучи в то время в Швейцарии, узнав, церковь построил и в монахи постригся. Но по слухам одна книга убереглась. Будто у хозяина лавки до скупщика оптового кто-то купить ее успел. Многие годы искали эту книгу разбойники засыльные, да не сыскали. А, может быть, тогда же и сгорела книга Фильки Чернухи. Говаривали, прокатились в тот год пожары по Санкт-Петербургу, и разбойничьей братии, словно мышей развелось, съехались все их шайки в город Петра. На людях средь бела дня душегубствовали, будто в лесу дремучем, и не было от них спасу ни на улицах, ни в домах за запорами.
Один только раз и всплыла тайна великая на люди, с тех пор и пропали "посвященные". А с революцией, лихой бабой с серпом и молотом, террором красным так и вовсе истребились из людской памяти не то что "посвященные", а и сам закон разбойный. Бога люди забыли и погрязли в грабеже, пьянстве и беззакониях, кровью красной под красными знаменами упиваясь – на многие лета…
А в ту ночь слушал Труп чудные вещи о точках на теле человека, при надавливании на которые тот умирал безболезненно, улик на теле не имея. И "мокрое дело", которое по всем показателям на вышку тянуло, оказывалось в крайнем случае свидетельскими показаниями. Таким образом, любое злодейство опасно не более игры с "дочки-матери".
Парамон взял с Трупа клятву, похожую на клятву при вступлении в пионеры и потому скорее смешную, чем серьезную. Труп поклялся в том, что никогда и никому не откроет эту тайну до часа смертного и только тогда… Ну и прочее.