Кутузов. Книга 2. Сей идол северных дружин - стр. 33
Только много лет спустя он признался в своей ошибке, сказав: «Я был молод и неопытен; Кутузов говорил мне, что нам надо было действовать иначе, но ему следовало быть в своих мнениях настойчивее».
Вся реальная власть была передана австрийскому генерал-квартирмейстеру Вейротеру, который и сделался главным советником Александра. Обладая способностью льстить тщеславию, он вошел в доверие к той молодежи, которая руководила главной квартирой. Вейротор был таким же ученым педантом и рутинером, как генерал Мак, и разработал план, вовсе не считаясь с реальной обстановкой.
После окончания совета Кутузов продолжал некоторое время сидеть в опустевшей комнате, как бы собираясь с силами на новый, уже нравственный подвиг. К нему подошел князь Долгоруков и, желая загладить неловкость от своих мальчишеских слов, произнес:
– Нам позволяют надеяться на успех ведомые всем ваши заслуги!
– Ах, заслуги! – медленно протянул Михаил Илларионович, – Так заслуги, мой князь, созревают только в гробе…
Наполеон находился в эту пору в столице Моравии – Брюнне.
Сознавая затруднительность своего положения, он более всего страшился, что война затянется. Его несколько успокаивало только что случившееся авангардное дело у Вишау: 56 русско-австрийских эскадронов, поддержанных пехотой, прогнали 8 эскадронов французских. Союзники, судя по всему, решились наступать, Император немедленно начал сосредоточивать свою несколько разбросанную армию.
Чтобы выиграть время, он вторично послал генерала Савари к Александру с предложением о перемирии. Генерал-шпион смог проверить свои впечатления, вынесенные из посещения Ольмюца. Все развивалось именно так, как желал того Наполеон. Русский император отклонил предложенное ему свидание с Бонапартом, но отправил для переговоров с ним своего любимого генерал-адъютанта Долгорукова. Однако тому даже не удалось приблизиться к главной квартире неприятеля.
Наполеон приказал задержать князя на линии передовых постов и сам выехал ему навстречу. Разговор состоялся прямо на большой дороге, у французского бивака. Наполеон, уже с заметным брюшком, но все еще порывистый, быстрый, сошел с коня; то же сделал князь Долгоруков. Расспросив его о здоровье императора, Наполеон в притворном возбуждении заговорил:
– Долго ли нам воевать? Чего хотят от меня? За что воюет со мной император Александр? Чего он требует? Пусть он распространяет границы России за счет своих соседей. Например, турок. Тогда все его споры с Францией кончатся…
Молодой Долгоруков отвечал, всячески стараясь избежать выражения «ваше императорское величество». Он даже не скрывал того, что слушал Наполеона с отвращением, и отверг все сделанные им предложения как несовместимые с характером Александра.