Кушаны - стр. 62

Бои шли один за другим. Равновесие сил нарушалось то в одну, то в другую сторону. Но знамена обоих царей возвышались над их шатрами. Холодными ночами воины залечивали раны, а утром снова шли в бой.

В один из дней Куджула получил сообщение от лазутчиков о том, что Пакора вышел из своей столицы и идет на помощь Вардану. А резерв Куджулы еще не дошел до переправы! Успеют ли?.. Но следом пришло другое известие: Пакора развернул войско и направился к своим восточным границам. Гермей вступил в игру! Куджула ликовал! Вадо благоволит ему – ветер указал верный путь! Царь видел его воочию!

Вскоре парфяне пали. Дракон Вардана отполз под натиском коня Куджулы Кадфиза. Но пленить царя парфян не удалось. Он бежал со своим отрядом в Нису. Туда же, по доносам, направлялся Готарз – его соперник. Вардан не добрался до Нисы. Он сгинул где-то в тугаях Герируда32. По слухам, Готарз направил навстречу брату отряд, который вернулся без Вардана.

Но с Куджулой Кадфизом Готарз заключил соглашение о мире. Царя Парфии в это время больше беспокоили западные земли царства, которые он укреплял, пока внимание румского императора Клавдия было направлено на Британию.

Гермей сместил племянника, и для Куджулы открылся путь на восток. Но какой путь – свободный и мирный или боевой и кровавый – это предстояло еще решить.

Когда перевалы открылись для прохода караванов, Куджула направил посольство к Гермею. Возглавил его Саданкаш.

…Лошадь остановилась. Впереди расстилалась цветущая долина Кабуры. Река петляла между холмами, усыпанными алыми головками маков. Дальше же земля вздыбилась: вдали, теряясь в небесной выси, поднимались горы Гиндукуша.

То, что Саданкаш ранее слышал от бродячих рассказчиков, не передавало и самой малой доли увиденного воочию, когда он приблизился к столице Гермея.

Кабура открылась взгляду, освещенная последними лучами света уходящего дня. Благословляя трудолюбивых жителей города, Михро накинул алый плащ на их дома, но, оттесняемый надвигающейся ночью, божественный свет вскоре потускнел, и только замок царя на горе еще сиял в золотых лучах.

Саданкаш любовался видом с высоты холма, тогда как караван с посольством мерно проходил последнее ущелье перед долиной, в которой, взбираясь на все близлежащие холмы, теснясь друг к другу глухими стенами, стояли дома жителей Кабуры. Горы Гиндукуша за замком Гермея поднимались скальными стенами, словно зубы дракона. Да и весь хребет представлялся с высоты отдаленного холма языком чудовища, ставшего символом власти на знаменах парфян.