Кушаны - стр. 52
Часть отрядов кочевников отвлечет на себя Аштату. Царь Никшапайи не подведет! На него можно рассчитывать, не то что на Гермея. Саданкаш помял подбородок. Досада на бесполезное ожидание путала мысли. Хватит сидеть за стенами крепости! Его сердце рвется в бой! Свою миссию он выполнил – терпеливо ожидал известий и был готов пойти послом к Гермею. Теперь уже поздно, ждать нечего. А если и прибудет гонец с того берега, то найдет царя на поле сражения.
Фитиль испустил струйку чада, огонек едва не утонул в масле светильника. Саданкаш поправил фитиль и снова сосредоточился на карте. Когда Вардан узнает, что враг идет по его землям, захватывая все больше поселений, он сам ринется в бой. Чтобы собрать значительные силы, необходимо время. У него нет постоянного войска наготове; оно существует отдельными отрядами, возглавляемыми гордыми и своевольными предводителями, предпочитающими нападать, а не обороняться. Чтобы самому вступить в бой, ему придется переправляться через Окс. Там мы его и встретим! К тому времени часть земель будет уже захвачена, и Вардану придется вступить в переговоры.
Саданкаш почувствовал себя неуютно – верный признак того, что не все продумано. Ведь у Вардана есть союзник – сын Гондофара! И он постарается угодить хозяину – выйдет со своим войском. Вот здесь и пригодилась бы помощь Гермея! Он мог бы остановить племянника и тем самым ослабить Вардана. И еще одно оставалось неясным: где сейчас находится Готарз? В какой момент он появится? А в том, что он выйдет на поле сражения, Саданкаш не сомневался. Где его ждать? И как не дать всем силам противника соединиться? Если это случится, то они будут иметь превосходство в численности. Пока подтянутся резервные отряды Куджулы, в ударной группе могут произойти весомые потери.
Саданкаш позвал слугу.
– Посыльных ко мне! – приказал он. – И писаря!
Вскоре на листе пергамента черной краской писарь записал приказ начальнику конницы, пребывающей у Реки Кочевников: «Принц Саданкаш именем Куджулы Кадфиза, ябгу кушанов, стойкого в вере, приказывает Бузано асбаробидо немедля выдвинуться с десятью дирафшами всадников к крепости Пандахеон и там ожидать». Писарь свернул пергамент в трубку, завязал кожаной тесьмой, скрепил ее глиняной печатью, на которой Саданкаш вдавил свою личную тамгу – трезубец, опирающийся на ромбовидное ушко с горизонтальной полосой над ним. Во втором письме принц сообщал царю, что от Гермея нет известий и он, Саданкаш, отправляется к войску вслед за посыльным.
Гонцы исчезли в ночи, направив своих коней один на восток, другой на запад. Саданкаш в ожидании утра забылся в чутком сне, еще и еще раз просчитывая в уме варианты исхода сражений.