Кушаны - стр. 23
– Как Уша твоя? Все так же хороша? – царь знал о большой любви военачальника. Да, случается такое, хоть и не часто.
При упоминании имени жены, в груди Ноконзока потеплело. Сейчас наверняка сидит, ждет посыльного, чтобы не мешкая по велению мужа прибыть к нему – ни слова упрека за всю жизнь, ни одной жалобы!
– Красота мимолетна, особенно женская, ты сам знаешь, – уклончиво ответил Ноконзок, – но она все такая же юркая, хозяйством управляет сама, меня поддерживает.
– А сын? Младший? Слышал, он в свите Саданкау пребывает.
Брови Ноконзока сошлись у переносицы. Все-то знает! Зачем спрашивает?
– В веселье проводит время, – подтвердил он то, на что царь намекнул.
Куджула поставил полупустой кубок. Похлопал друга по спине.
– Не переживай, будет им дело – серьезное, мужское! Забудут о веселье! Пойдут вместе в головном отряде на Вардана. Я так решил! – Ноконзок молча согласился. – Пусть собирается. Пойдут навстречу войску, к Оксу. Там идет большой отряд – десять дирафшей21 всадников. Начальником у них Мирзад. Помнишь хромого вояку, который глаз потерял, когда мы на земли Даваня выскочили?
– Помню, как не помнить! – Ноконзок приободрился. Его мышцы, как у коня, предвкушающего скачку, напряглись до дрожи. Застоялся он в стойле! Начал забывать запахи вольного ветра!
– Он нашим сынам спуску не даст!
– Боюсь, с их гонором ему не справиться, разделить бы их… – Ноконзок опустил глаза. Царский сын даже его не слушает. Агизилес за ним ходит, как собачка. Но как сказать об этом Куджуле?..
– Вот как… гонор! – царь и сам догадался, о ком речь. – Хорошо. Саданкау с нами пойдет. Агизилес – с Саданкашем. – Куджула опустошил кубок, хлопнул себя по коленям. – А сейчас спать! Долгий день у меня был!
Ноконзок вытянул сомлевшую ногу, ломота стянула голень. Куджула заметил, как военачальник сжал губы.
– Нога беспокоит? – не удержался, спросил.
Вопрос не понравился Ноконзоку. В нем проскользнуло сочувствие. Это оскорбило.
– Ничего меня не беспокоит! У какого воина нет ран?! – ответил он с вызовом.
Куджула понял свою ошибку.
– Тогда чего расселся? Иди уже! – он выпроводил гостя нарочито грубо, прикрывая тем свой промах.
Сонная тишина сковала город. Без дневной суеты, без окриков водоносов, без беготни детей он казался пустым, но спал тревожно, вздыхая криком ночной птицы, ворочаясь тенями за глухими стенами домов.
Ноконзок шел не спеша, ведя коня в поводу. Он размышлял о разговоре с царем, и по пути взглядом военачальника оглядывал Город Ветров, отмечая силуэт стражника на защитной стене, отблески огней факелов на поверхности воды в хаузе. Воздух, напоенный влагой, приятно охлаждал лицо, раскрасневшееся от вина, тепла и обидных слов друга. Друг ли он? Царь! Друзьями они были, когда на равных мчались по степным просторам или переходили заснеженные перевалы, идя след в след по узкой тропе, по которой только козлы скачут уверенно. Они были молоды! И вместе шли к намеченной цели – возродить былую славу юэчжей, заявить всем о силе и смелости отважных воинов кочевья, создать новое государство, в котором дети их будут жить как законные хозяева. Киоцзюкю был их лидером, он отличался не только высокими воинскими качествами, но особой сметливостью, умением предвидеть ход событий, анализировать обстановку и принимать верное решение. Ноконзок присоединился к Киоцзюкю, когда его отец ябгу Шуанми принял его покровительство, и два племени стали союзниками. С тех пор минуло два десятка лет, а они по-прежнему бок о бок воюют за свой народ, теперь объединенный границами нового царства – Кушанского.