Курсант. Назад в СССР 8 - стр. 9
Глава 2
Апрель 1985 года. Петровка 38, кабинет руководителя межведомственной следственно-оперативной группы Н. Е. Горохова.
Никита Егорович собрал нас экстренно. Обвел командирским взглядом и сообщил тоном, не допускающим возражений:
– У нас новое дело, товарищи. Собирайтесь. Вылетаем срочно в Брянскую область. Самолет через два часа. Спецрейс из Шереметьево.
– Ого, – Катков довольно потер мясистый подбородок. – Для нас выделили отдельный самолет?
Частые командировки вылечили его боязнь перелетов.
– Наверное, кукурузник какой-то, – фыркнула Света, наморщив носик.
В летнем платьишке в легкомысленный горошек она смотрелась, как студентка. Замужество не испортило ее точеную стать.
– Нет, – с гордостью заверил Горохов, – целый АН-24 отрядили.
– Не самый маленький самолет, – восхитился Погодин. – Мы на нем одни полетим? Что же там такого случилось в Брянске?
– Сам не пойму, – следователь спешно набивал кожаный портфель бланками протоколов и прочими нужными бумажками, впихнул туда изрядно разбухший от частого пользования томик УПК РСФСР, – Сказали выезжать и на месте разбираться. В лесу обнаружен труп подростка.
– Один? – уточнил я.
– А тебе сколько надо? – пожал плечами шеф. – Слава Богу, что один. Пока…
– Нас по одиночным не дергают, – язвительно заметил я.
– В том-то и дело, – Горохов задумчиво зажевал нижнюю губу, вытащил из кармана платок, но лоб почему-то вытер кончиком галстука. – Мутная история, товарищи. Тот подросток пропал еще три года назад. И вот его нашли.
– Бывает, – кивнул я. – Пролежал три года, а тело только сейчас обнаружили. Все равно не пойму, при чем тут мы?
Даже не знаю, зачем я спорил – всё равно ведь полетим, дело решеное.
– А то, что он как живой, – Горохов поднял указательный палец. – Прямо чудеса…
– В каком смысле, как живой? – в один голос воскликнули Погодин и Катков.
– Погиб недавно. Совсем. По предварительной информации, тело без следов разложения.
– Получается, что парня кто-то удерживал три года. Или он сам прятался, – предположил я, – а потом его убили?
– Да, но… – Никита Егорович рассеяно обнаружил в своей руке носовой платок и снова засунул его в карман рубашки. – За эти три года он нисколько не вырос. Будто пропал несколько дней назад.
– Что значит, не вырос? – тут уже я потер лоб, смахивая испарину.
Жарко сегодня, не по-апрельски.
– Пропал он, значит, в 1982 году в возрасте тринадцати лет. Сейчас убитому должно быть шестнадцать, верно? Вот только он так и остался в теле тринадцатилетнего подростка. Рост, вес, соотношение развития лицевых костей черепа к мозговому отделу. Все говорит о том, что это мальчик на начальном периоде полового созревания.