Курсант. Назад в СССР 8 - стр. 8
– Ну, – кивнул Горохов. – Мы там и стояли, ждали вас. Весь квартал оцепили.
– Бес в последний момент поменял объект и маршрут, – ответил я. – Перестраховался. Я так понял, они сразу несколько планов нападения подготовили. Почему он выбрал именно этот – не знаю.
– Может, раскусили тебя в последний момент? – предположил Погодин.
– Не думаю. Залегендировали меня чисто. Даже со службы уволили. Если бы заподозрил, то пришил бы в машине. А так бутылку мне вручил с зажигательной смесью.
– Мда… – Горохов уставился на меня. – Ты что, куришь?
– Для образа начал, так сказать, – улыбнулся я. – Вжился в роль. Пить пришлось даже для этого каждый день.
– Вижу, что неделю небритый.
– Как инкассаторы?
– Один труп, – опустил глаза Горохов. – Не совсем гладко все прошло, не как мы планировали.
– Надо было их сразу брать, – поморщился я. – Не доводить до ограбления.
– И что бы ты им предъявил? – с вызовом вскинул на меня бровь Горохов. – Незаконные стволы? Так за них много не дадут. Скажут, что нашли, и условкой отделаются. А к прошлым ограблениям их не привязать было. Чисто сработали. Ни следов, ни описаний внешности. Нагло так нападали, что никто ничего не успевал сообразить и запомнить – сам знаешь, – мой бывший начальник только махнул рукой. – Это хорошо, что смежник наш, Черненко Алексей Владимирович, поделился оперативной информацией. Что один из его бывших сотрудников может быть причастен к ограблениям.
– Угу, – кивнул я. – Оказалось, что они все – бывшие сотрудники.
– На то был и расчет, – довольно почесал лоснящийся подбородок Горохов. – Уволить тебя со скандалом и к ним подсадить. Это ты, Андрей Григорьевич, ловко придумал. Вот только в ресторане немного переборщил. Должен был обычный пьяный дебош устроить, а ты братьям Геворкянам носы свернул.
– Да настроение было не очень, – улыбнулся я. – Вот душу и отвел.
– Ну, ничего… Там с ними уже все уладили. Дело прекращать будем по реабилитирующим обстоятельствам. А тебе снова надо заявление писать о приеме на службу. Уволили ведь тебя по настоящему, – ткнул в меня Горохов пальцем. – Для правдоподобности. И премии, кстати, ты не получишь. Она Геворкянам пойдет. За моральный вред, так сказать.
– Хрен с ней, с премией, – я хотел закурить, но, подумав, смял и выбросил сигарету (все, пора завязывать). – Второй раз я бы так же поступил. Сами виноваты. Не фиг женщин за жопу без спросу хватать. Особенно рыжих.
На это Никита Егорович мне ничего не ответил. Наверное, подумал, что я уж слишком вжился в роль – а может, вспомнил собственные сердечные раны. Эти, заразы, долго болят. Уж лучше перелом схлопотать или пулю. Впрочем, такого я Горохову говорить не стал – а то ещё передумает принимать от меня заявление. Хотя куда он денется с подводной лодки? Мы как два сапога уже. Но оба на правую ногу…