Курорт - стр. 4
Они познакомились в каком-то доисторическом приложении для знакомств, название память не сохранила. Тогда интернет-знакомства были вещью постыдной. По инициативе Оли пришлось придумать легенду: столкнулись в музее возле какого-то эпического полотна типа «Последнего дня Помпеи». Звучало не слишком правдоподобно: Митя бы в жизни не заговорил с незнакомой девушкой, не пошел бы в музей один и не стоял бы просто так, как дурак, рассматривая детали картины.
Митя и Оля жили спокойно и дружно, почти что не ссорились. Олины предпочтения – путешествия, кухня разных стран мира. Практически всех стран мира, даже, например, йеменская, эфиопская кухня – в общем, почему-то практически все, кроме грузинской. Митины интересы – серфинг в интернете, видеоигры, теории заговоров. Благодаря Оле он посмотрел мир – еще до ковидных ограничений.
В те дни хаоса, давки, столпотворения на всех пограничных пунктах России Оля сразу и наотрез отказалась уезжать вслед за Митей. В Москве у нее была прибыльная работа риелтора, которой вряд ли что-нибудь угрожало. Его отъезду она не препятствовала, но и не одобряла. В общем, с ней так всегда – ничего конкретного не добьешься. И с тех пор с каждым днем их общение становилось чуть менее интенсивным.
С одиннадцати до семи Митя работал редактором социальных сетей в приватном аккаунте. Так эта работа называлась на рекрутинговых сайтах. Но Митя нашел ее не через «Хэдхантер». Митя и еще двое людей, о которых он ничего не знал, вели онлифанс-аккаунт вебкам-модели Лизы Райской, двадцати двух лет. У нее пухлые губы, круглое невинное «личико». Классический, оптимальный тип внешности для такого рода занятий. Классический третий размер груди, рост метр шестьдесят. Согласно анкете, она любит фильмы Паоло Соррентино.
Странный факт: Митя был равнодушен к порнопродукции. Крупные планы половых органов, крики и сперма, характерные звуки – он не понимал, зачем это нужно. Во всяком случае, он ни разу не возбуждался во время просмотра. Порой чувствовал себя гуманоидом, которого заставляют наблюдать за извращениями нелепого вида живых существ. Дикпики, на которые ему приходилось смотреть по работе, не вызывали у Мити эмоций – как радуга или как мусорный бак.
Митя не считал себя феминистом, еще недавно он бы охарактеризовал свои взгляды как умеренно консервативные (хотя и сам не понимал, что это значит). Но за последние месяцы и с миром, и с Митей произошло много всего. В частности, эта работа. И теперь он был готов солидаризироваться с самой радикальной феминистской риторикой, даже с тезисом «мужики – мусор». Митя и представить себе не мог, сколь гадкие и даже чудовищные фантазии посещают интеллигентных с виду мужчин. Например, сразу двое постоянных донаторов активно склоняли Лизу Райскую (то есть Митю) к ролевой игре «папа – дочь», и по крайней мере у одного из них была дочь-подросток.