Курорт - стр. 3
Здесь было особенно тихо, только слышалось гулкое бормотание волн, в котором можно различить интонации, присущие речи властных мужчин. Шурик-Ладо обращался с мольбой к Посейдону, и Посейдон ему всегда помогал. Сперва молитва и жертва, потом – исполненное желание, и следом – благодарственное подношение. Этот цикл функционировал без единого сбоя, как корейский автомобильный завод.
– Приходи помолиться, – предложил как-то Шурик-Ладо. – Только крестик сними.
– А у меня его нет.
Шурик-Ладо покачал головой: почему-то не верил.
Древний старик, кожа да кости. Кожа даже слегка отставала, желтая и сухая. Вид, по правде, был просто чудовищный. Немыслимо, что человек, который так плохо выглядит, способен оставаться в мире живых. Вдобавок он был очень бодр, активен, и эта активность производила впечатление чего-то паранормального. У Шурика-Ладо был в распоряжении катер, такой же древний, как он сам. Митя не раз заставал Шурика-Ладо на причале выгружающим из катера огромный улов.
Митя постоял у развалин, пощупал древние камни. Огромные валуны складывали сверхлюди, и это происходило в мифические времена. Времена, когда боги сходили с Олимпа, непринужденно болтали с людьми. Может, не со всеми подряд, но хоть с избранными. А потом появились письменность, журнализм. Наверное, это-то все и испортило. Митя стоял, пытаясь почувствовать нечто особенное. Он заметил черные свечки в земле, какие-то склянки и банки. Пришло новое сообщение – на этот раз от Олега Степановича. Уже начинался рабочий день.
По дороге обратно Митя встретил высокую девушку с сиба-ину на поводке. Худая, бледная, андрогинная, с взъерошенными зелеными волосами – она выглядела как инопланетянка. Митя с ней не общался, но обменивался вежливыми кивками. Не было никаких сомнений, что девушка приехала сюда из России. Зеленоволосые, с породистыми собаками, покрытые татуировками, без ярко выраженной гендерной идентичности – таковы типичные русские в Грузии. Словосочетание «русские идут» у Мити теперь ассоциировалось с такого рода людьми, а не с бритоголовыми погромщиками, не со славянами-бородачами в языческих робах из мемов «славяне против рептилоидов».
Перед работой Митя пожелал доброго утра Оле, своей гражданской жене. Вместе они уже почти десять лет. Почему-то всегда получалось, что он писал первым. Даже когда Митя с огромными приключениями пересекал границу в беспрецедентной давке, с рисками для здоровья и, возможно, личной свободы, выйдя на связь спустя много часов, он не увидел от Оли ни одного сообщения. «Я знала, что тебе сейчас не до меня, – объяснила она позже. – Не хотела тебя отвлекать». Просто она такой человек. Эмоционально закрытый, спокойный.