Курица в полете - стр. 11
– На Куяльник поехала к подруге, я вас сейчас накормлю!
– Ах, какая жалость, а я тут коньяку принес, есть повод немножко поторжествовать!
– Какой повод?
– Мою повесть приняли в журнал «Нева»!
– Поздравляю!
– Я смотрю, ты за меня рада.
– Еще как!
– Значит, бабушки сегодня не будет? Тогда давай с тобой немножко выпьем, а?
– Я не пью!
– Ну коньяк я предлагать не буду, а винца сухого можно!
– Давайте, – быстро согласилась Элла.
Она сноровисто накрыла на стол, достала из холодильника закуски, а потом вдруг сообразила:
– Иван Аркадьевич, а давайте лучше бабушкиной абрикосовки выпьем, а? Она вкусная!
– А тебе не влетит?
– Нет, по такому случаю она бы и сама предложила.
– Что ж, давай, это и вправду вкуснота невероятная.
Бабушка делала вишневую и абрикосовую наливку, лучше которой не было во всей Одессе. Многие так говорили.
Элла достала из кладовки бутылку. Она чувствовала сейчас свое неоспоримое право на многое из того, что раньше никогда не посмела бы сделать…
– Ах, черт, как хорошо, как вкусно! Твоя бабка чудо! Ты учись у нее, в жизни все надо уметь… Ну, давай-ка за нее выпьем!
Они выпили за бабушку, потом за его повесть в журнале «Нева», потом за славный город Одессу.
– Элла, а ты что это сегодня красивая такая, а?
Ее бросило в жар.
– Ох, еще немного – и тут табуны парней околачиваться будут… Ты вдруг повзрослела как-то, похорошела невероятно просто…
Под его изумленным и уже не слишком трезвым взглядом – наливка была крепкой и коварной – Элла еще больше расцвела и все стремительнее забывала бабушкины внушения…
– Хочешь, я тебе по руке погадаю?
– А вы умеете? – удивилась Элла. Она как-то сразу поняла, что не в гадании дело, просто он хочет под благовидным предлогом прикоснуться к ней. Сердце восторженно забилось, и она протянула руку.
– Да, я изучал хиромантию, когда работал над первым романом…
– Прочитать дадите?
– У меня нет с собой рукописи. Он же не издан.
– А когда я в Ленинград приеду?
– Конечно. Конечно, дам…
Он взял ее руку.
– Черт знает что, линии какие-то запутанные, ничего не поймешь, вот линия жизни долгая, длинная то есть…
Элла чувствовала, что у него дрожит рука.
– Какая у тебя кожа нежная… – Он поцеловал ее в ладонь. И посмотрел на Эллу. От этого взгляда она зарделась. Но тут зазвонил телефон.
Элла вскочила и бросилась к аппарату, словно спасаясь бегством.
Это оказался дядя Адик из Москвы, бабушкин двоюродный брат. Узнав, что бабушки нет дома, он стал расспрашивать Эллу, как дела, как успехи в школе и все в таком роде. Элла видела, что Иван Аркадьевич не спускает с нее жадного взгляда, она чувствовала, что сейчас что-то произойдет. И в самом деле, он налил себе в чайную чашку коньяку и залпом выпил. Элла испуганно отвернулась, но тут же услыхала, что он встал, отодвинул стул. Она замерла.