Купчиха. Том 2 - стр. 30
Тося рыдала. Иван не сопротивлялся, а Прохор Леонидович отбросил топор и бил Ивана кулаками по лицу.
Когда Иван уже хрипел, Прохор остановился, отошёл в сторону.
– Сказал же тебе, уйди к соседке, – крикнул он к жене.
Иван корчился на полу.
Прохор склонился над ним и произнёс:
– Ещё с Тосей заговоришь, язык оторву.
Потом подхватил Ивана под руки и затащил в его комнату.
– Оклемаешься и уходи. Мне предатели в доме не нужны. А ты, – обратился он к жене, – чтобы даже не думала за ним ухаживать. Не корми, воду не давай. Он живучий, без нас справится.
Тося кивнула, подошла к мужу, прижалась к нему.
Почувствовала, как колотится его сердце.
– Уймись, Проша! Я верна тебе, Мурлыка. Уймись.
– Всё пройдёт, Тосечка, ты только будь рядом. Привези Василька. Здоров я, притворялся, чтобы этого немого на чистую воду вывести. А то вдруг мне немного осталось, а мне бы на сына ещё поглядеть.
На следующий день Тося отправилась к родителям за сыном.
По наказу мужа к Ивану в комнату не заходила. Но сердце болело за него. На третий день после случившегося дождалась, пока Прохор уснёт. Подошла к двери. Прислонила ухо, прислушивалась.
Потом тихонько приоткрыла дверь.
Иван сидел на стуле у окна, спиной к двери.
– Уже не боишься? – промолвил он не оборачиваясь.
– Есть хочешь? – тихо произнесла Тося.
– Поел уже, пока вы спали. Думаешь, меня можно сломать? Я живучий, и не от такого выживал. А тут старик руками перед носом помахал. Старый дурак возомнил себя героем. Он помрёт, а ты что делать будешь?
Тося вышла.
Её трясло от страха. И вдруг увидела Прохора.
Он смотрел на неё строго.
– Просил же тебя, горе ты моё. Добрая ты, моя душа. Иди в комнату.
Тося послушно прошла мимо.
Прохор Леонидович заглянул к Ивану.
– Собирайся, – сказал он спокойно. – Испортишь мне жену. А я такого ангела больше нигде не найду.
– В ночь никуда не пойду, – вздохнул Иван. – Дай до утра дожить.
– Ну до утра, так до утра, – кивнул Прохор. – Ты меня прости, всё-таки жизнь с тобой была интересной. Прости, что попрекнул тебя куском хлеба. Всем было тяжело, и мне тоже. Неизвестно, что было бы со мной. Но держать тебя в своём доме я больше не хочу. У меня семья. Тосю нервировать не хочу. Молоденькая она. Запутается, закрутят её чувства неизвестные. А я без неё умру.
Утром Иван попрощался с Прохором и Тосей.
Февраль 1930 года был ветреным. Холод пронизывал, одежда не спасала. Иван уже стал замерзать, когда увидел на дороге обоз.
По пути до родной деревни Ивана подвезли на этом обозе сразу к дому председателя.
Председатель, молодой мужчина с уродливым шрамом на лице, выслушал Ивана. Записал всё, что тот умеет. Заинтересовался тем, что Иван владеет кузнечным искусством.