Купчиха. Том 1 - стр. 25
– Чувствуешь? Беспокойно ему… Сын там у меня, бабушка покойная предсказала.
Евгенька сначала улыбнулась, а потом резко одёрнула руку и выпалила:
– Ничего не чувствую, всё обман. Одевайся, жду.
Отвернулась от Марии. Та пошла одеваться.
Ходила Мария медленно. Уже начало светать, а прошли всего-то немного.
Евгения всё подгоняла калмычку, ругалась, что та ползёт как слизень по грибу.
Мария дышала тяжело и, в конце концов, остановилась и сказала:
– Я дальше не пойду.
– Ну и сиди тут. Буду возвращаться, заберу тебя, – пробормотала Евгенька.
Мария прилегла на траву. Когда открыла глаза, уже темнело. Еле встала на ноги, осмотрелась и поняла, что когда шла с Евгенькой по лесу, не заметила как возвращаться.
Она доковыляла до дерева, опёрлась на него и заплакала.
То, что Евгения и Мария пропали, заметил только Пётр Николаевич через 4 дня.
Искать девушек вызвались все жители. И днём, и ночью не прекращались поиски. На второй день Евгеньку нашли в соседней деревне, она как-то вышла из леса сама. А Марии и след простыл.
Евгения была напугана, истощена, руки и ноги поцарапаны, лицо заплаканное.
Костромские леса такие… Густые, таинственные, если затянут, могут и не вернуть домой.
– Ягод она захотела, – плакала Евгенька в плечо отцу, – а я как её одну беременную отпущу? Жалко ведь, хоть и не люба она мне. Вот и пошли вместе. А она всё вела меня и вела вглубь. Я ориентир и потеряла. Говорила она: «Посиди тут, я пойду в кусты схожу». И пропала. Завела меня твоя постоя-я-я-ли-ца…
Евгения не успокаивалась. Иван был встревожен.
– Пётр Николаевич, разреши мне в лес одному пойти, поищу Марию…
Полянский кивнул. Успокаивал дочку, но не верил ни одному её слову. Не верил, что Мария могла вот так уйти. Боязливой она была.
Когда на три дня пропал и Иван, в деревне стали поговаривать, что, поселив у себя развратницу, Полянский накликал беду на свою семью.
Иван вернулся один. На вопросы Полянского отвечал сухо.
И Пётр Николаевич что-то заподозрил, когда Иван стал в лес частенько ходить и пропадал там, бывало, по двое суток.
А организовать слежку за кузнецом было сложно.
После того как Евгенька заблудилась в лесу, она немного утихомирилась. Отец был зол. Кричал, что отдаст замуж за первого попавшегося.
Но слова Евгеньки о том, что она за Фёдором пойдёт, сразу осаживали отца. Избалованная дочь тут же становилась лисонькой. Пока Пётр Николаевич раздумывал, как незаметно проследить за Иваном, Евгенька стала наведываться в кузницу чаще.
– Вань, а Вань, а научи меня чему-нибудь, а? – стала она приставать к парню.
– Чему? – посмеивался Иван. – Целоваться могу научить, да ведь урок тебе уже давал такой. А повторение не помешает.