Купчиха. Том 1 - стр. 24
– Дела у меня, нечего тебе тут делать. Лисонька, вот пока не будет меня, порадуй отца своими умениями, ну научись ты чему-нибудь, а то слоняешься из угла в угол. Вон, – Пётр Николаевич указал на Марийку, – попроси её тебя научить. Вместе меня порадуете.
Евгения ничего не ответила отцу, лишь топнула ногой и отошла от двери, гордо подняв голову.
Когда отец запер дверь в кабинете, Евгенька прошептала:
– Это я её научу тому, что она делать не умеет. А не умеет она ничего, кроме как с отцом моим спать.
Прощалась Евгенька с Петром Николаевичем так, будто в последний раз его видела. Рыдала не переставая.
Иван с удивлением посматривал на девушку. На его лице можно было заметить улыбку. Он старался быть серьёзным, но вся эта сцена так затянулась и забавляла настолько, что не выдержал и расхохотался.
Пётр Николаевич, видимо, не ожидал такого от кузнеца и строго на него взглянул. Тот сразу же забрался в карету.
Иван очень изменился с тех пор, как стал жить в доме Полянского. За работу Пётр Николаевич платил щедро. Он вообще уважал труд своих работников, и оплата у него была гораздо выше, чем у других.
За это его осуждали купцы, говорили:
– Разбаловал ты их.
Пётр Николаевич часто высказывался о том, что крепостное право зря отменили, и теперь приходится «кровные» отрывать от себя. Но при этом продолжал отрывать «кровных» больше, чем другие, и этим вызывал у всех недоумение.
Но за то, что работники не выполняли свою работу должным образом, мог их наказать. При этом никто из работников не жаловался на Петра Николаевича даже за то, что тот мог отходить кнутом. Вину свою понимали.
Иван же на хорошей зарплате смог позволить себе одежду подороже и выглядел рядом с Полянским ровней.
После смеха Ивана Евгенька успокоилась. Перестала рыдать, поправила платье, махнула на прощание рукой.
Глава 3
Евгенька тарабанила в дверь к Марии.
– Эй ты, вставай уже! Что же ты такая неповоротливая-то? Пока проспишься, комары налетят, вставай, кому говорю!
От света лампы, которую Евгения сунула в открывшуюся дверь, Мария шарахнулась назад. Потёрла глаза.
– Что случилось? – спросила она.
– Собирайся, в лес за ягодами пойдём, соберём на рассвете и домой, нечего там в жару печься, да и тебе ягодки-то пригодятся.
Евгенька рукой погладила живот Марии и спросила вкрадчиво:
– А правда, когда они шевелятся, то ножку выставляют?
Мария улыбнулась. От улыбки её глаза ещё больше сузились, а Евгенька поморщилась от этого.
– Правда, – прошептала Мария. – Ты вот напугала меня, малыш проснулся. Посвети…
Калмычка сняла с себя рубаху, взяла руку Евгеньки в свою и приложила к животу.