Купчиха. Том 1 - стр. 22
– И чего ты к ней прицепилась-то? – бормотал отец. – Ну живёт девка, пусть живёт. Она такие ковры ткёт! Поучилась бы у неё, чем работой нагружать. Тебе научиться бы ремёслам разным.
Ну вот как знаю, все бабы что-то плетут, вышивают, ткут, прядут. Ты-то чего дурью маешься? Мать твоя воротнички шила. Да такие шила, что царице и не снилось.
– Нашёл наставницу, – съязвила Евгенька. – Как она ткёт, если у неё глаза не открываются?
– Открываются, – злился отец. – Свет белый различают и на том хорошо. А у тебя открываются, но толку-то?
Эх… Упустил я тебя, Женька, а теперь сам пожинаю… Была бы матушка твоя жива, ты бы при ней всему научилась. А так несёт тебя ветер по полю. Эх… Тебе бы мужа такого, что кулаком по столу, и ты чтобы дрожала.
Полянский как-то резко перевёл разговор на другую тему.
– Целоваться с кузнецом не страшно было?
Евгения вспыхнула, уставилась на отца.
– Доложили… – сквозь зубы процедила она. – Сам он напал на меня. Я за помощью приходила к вам, папенька, а вы…
Разорю я все ваши погреба с бочками дубовыми. Будете знать, как вот так меня оставлять без присмотра. На улицу страшно выйти. Мало ли кого угораздит дочкой купеческой попользоваться?
Пётр Николаевич опустил голову.
– Да ходи хоть куда, никто тебя, Евгенька, не тронет. Никому… – отец задумался, но продолжать не стал.
Но дочь и так поняла всё без слов.
– А мне никто и не нужен! Я сама буду жизнь свою проживать.
– С Ванькой зачем затеяла? Может поженить вас уже? Что думаешь?
– Ты его на калмычке жени. Они вон спелись, как голубки.
– З-на-а-а-ю, з-на-а-а-ю, – медленно произнёс Полянский, и его лицо стало то ли грустным, то ли смущённым.
Евгеньке это выражение не понравилось.
– Иди уже к себе, – махнул рукой отец. – Дел у меня накопилось, что за год не переделать. А к бочкам не смей прикасаться! Отлуплю, так и знай! На глазах у всех отлуплю, чтобы ума прибавилось, и спесь исчезла.
Евгенька выбежала из кабинета отца. Намеренно громко хлопнула дверью.
– Огонь-девка, – прошептал Пётр Николаевич. – Родиться бы тебе сыном…
После того как Полянский протрезвел и вернулся к своим делам, Мария перестала выходить из своей комнаты. Евгенька уже не нагружала её работой.
То, что теперь Иван не встречает девку у реки, очень радовало Евгеньку. Сам же Иван ходил каким-то хмурым. Из кузницы своей перестал возвращаться засветло.
Было начало августа. Жаркое время, изнуряющее. Солнце, казалось, отдавало жар и ночью. Речка стала излюбленным местом деревенских. Некоторые из воды чуть ли ни до утра не выходили.
Парило и палило беспощадно. На огородах и в полях всё горело.