Кумтрест - стр. 25
Служба наша очень опасная и никогда не знаешь, что ждёт тебя на очередном испытании секретного вооружения. Но мы уже опытные испытатели и не боимся трудностей. Новые опасности толкают нас только вперёд. Если вы не против, мы хотим с вами переписываться. Но так как мы служим на секретном объекте, свои фотографии выслать не можем. За это у нас сразу объявляют выговор от начальника Испытательного Корпуса. Ещё хотелось бы сказать, что у нас во время службы нет отпусков, не положено из-за режима секретности. Но после окончания испытаний нам предоставляют весь, накопленный за это время, отпуск. Мы сначала хотим с вами поближе познакомиться, увы пока только в письмах. Но если мы вам понравимся, так сказать, найдём общие точки соприкосновения, то после службы хотим провести с вами отпуск. Пожалуйста, пришлите свои фотографии, на нашем секретном объекте это разрешено.
С уважением, лётчик-испытатель старший лейтенант Мясковский А. С. и танкист-испытатель лейтенант Рыклин Е. В.»
– Алло. – Васильев позвонил в дежурную часть. – Где дежурный? Позови. Саныч, вызови в дежурку Мясковский 4-й отряд и Рыклин 7-й отряд. Пусть в клетке меня ждут. Объяснения сразу с них бери. За что? За нарушение устава во время испытания секретных образцов вооружения. Не понял? Ладно, пусть стоят меня ждут, приду в зону и всё объясню. Алло, ну тогда сам выйди, если очень интересно. Тебе дадут письмо почитать, у Ирины цензора возьмёшь.
– Василий Васильевич, я так и не поняла, какие секретные образцы танков и самолётов? Какое вооружение? У нас что ли? В зоне есть танки и самолёты?
– Иди Ира пока работай. Это специальный язык мошенников, потом тебя научу. Дежурный сейчас выйдет из зоны, дашь ему письмо прочитать. Лётчики-налётчики хреновы.
Зазвонил телефон, Васильев быстро взял трубку и представился.
– Василий Васильевич, это я. К нему приехали. Он сейчас со шприцем и отравой пошёл в овощехранилище. Тебе надо быстрее идти, а то можешь не успеть. – сообщил Ляскин.
Васильев быстро положил все дела в сейф и побежал в овощехранилище на территории службы тыла. Забежав во внутрь, он увидел, что Левин уже пережал руку ремнём и целится иглой в вену.
– Левин, стоять, брось шприц. – закричал Васильев.
Левин занервничал, у него задрожали руки. Он начал тыкать шприцем в руку, но в вену попасть не мог. Васильев схватил лопату, лежавшую на куче картошки, и побежал в сторону Левина.
– Брось шприц, а то сейчас лопатой по голове получишь.
Левин уже окончательно понял, что в вену попасть не может и что делать с наркотой тоже не знает. Выкинуть шприц он не мог, так как рука у него не разжималась для такого, немыслимого, действия. Наркоманский мозг в принципе не мог дать такую команду.