Кумтрест - стр. 26

– Стой Василич, стой, я всё понял. – сказал Левин, после чего ослабил ремень на руке. – Э-эх, так не доставайся же ты никому! – и воткнул шприц себе в ягодицу.

Глаза Левина рефлекторно закатились, но через секунду он понял, что укол наркотиками в задницу – уже не тот кайф. Кайфа вообще нет.

Васильев плюнул на землю и бросил лопату на картошку.

– Ну ты и дурак Левин. Ну что, поймал кайф?

Левин посмотрел на Васильева грустными глазами и опустил голову.

– Ну что Василий Васильевич стоим ждём, пойдём в изолятор. Здесь ловить больше нечего.

– Пойдём. Руки за спину Левин.

Васильев привёл Левина в дежурную часть, которую было слышно издалека. Там раздавался истерический смех всей дежурной смены.

– Саныч, принимай наркомана, документы делай в ШИЗО. Поймал с поличным, укололся в задницу засранец. Да не смейся ты, в ягодицу наркоты сам себе загнал. – сказал дежурному Васильев.

– Василич, ха-ха-ха, а он что испытывал? Эффект от наркотиков в жопе? Ну ты отжигаешь сегодня. Господ офицеров из секретной части примешь на беседу? – закатываясь от смеха, спросил дежурный.

– Заводи, сразу обоих, напарники ведь.

В кабинет к Васильев зашли осужденные Мясковский отряд № 4 и Рыклин отряд № 7.

– Ну что могу вам сказать товарищи офицеры, заслуженные испытатели секретного вооружения. За разглашение государственной тайны испытательного корпуса № 3 вы водворяетесь в гауптфахту. Пять суток каждому. Вопросы? Вопросов нет. Смирно. Кругом. Шагом марш в дежурную часть, а потом в ШИЗО.

Вечером Васильев рассказал Петровичу, как поймал Левина.

– Хорошо, что ловишь с поличным, когда за руку берёшь уже не отвертеться. Правильный подход к делу, молодец! – похвалил Петрович. – Но ты Василич наркоту не изъял, не успел. Зэк всё равно укололся, хоть и в задницу. Тут надо работать на опережение, так что есть к чему стремиться. В следующий раз время не тяни, а лопатой по рукам бей.

День прошёл хорошо. Наркомана Левина Васильев поймал с поличным и посадил в изолятор. Агент Ляскин молодец, как всегда, не подвёл. Цензор Ирина и Васильев, возможно, уменьшили количество матерей одиночек в нашей стране.

За пятнадцать суток штрафного изолятора Калугин научился делать всё, чего требовал закон. Ибо закон был суров, держа в одной руке резиновую палку, а в другой шприц с успокоительным. Калуга не знал сколько сотен раз перечитал правила внутреннего распорядка, но понял, что человек привыкает ко всему. Он уже по-другому воспринимал шутку про того, который висит на верёвке, сначала подёргается, а потом и к ней привыкает. Калугин вышел из изолятора и бежал в карантин вместе с остальными зэками. Те самые одиннадцать человек, которые тоже не сразу поняли куда приехали.