Культурогенез и культурное наследие - стр. 68
Распространенный у североамериканцев и заимствуемый некоторыми молодыми людьми в современной России жест – кольцо из большого и указательного пальца, напоминающий об аббревиатуре О. К., означает «все хорошо». Но у французов он означает «ноль», «ничего», в Японии – «деньги», а у итальянцев может быть истолкован как приглашение к гомосексуализму[138].
У человека в системе его мимических жестов как кодов поведения и общения немало таких, которые продиктованы биологическими предпосылками. К ним относятся состояния мимики, сходные с мимикой стадных животных. Они достались нам в наследство от наших биологических предков. Например, у многих народов (бушменов, папуасов, народов Европы и Северной Америки) «взлет бровей», сопровождаемый улыбкой, является знаком приветствия. Но этот же мимический жест есть у шимпанзе и мартышек. Вместе с тем в некоторых культурах он не оценивается как выражение приветливости, а имеет негативный смысл. В японской традиции он воспринимается как выражение несдержанности, считается неприличным и подавляется воспитанием[139].
Многие поведенческие реакции играют роль социокультурных кодов, применяемых бессознательно. Например, мексиканцы и колумбийцы обычно во время разговора невольно приближаются друг к другу. Расстояние между лицами собеседников часто не превышает полуметра[140]. При такой манере общения психологические состояния и эмоциональные реакции легко передаются от одного собеседника к другому. Рапидная съемка обнаруживает, что чаще всего люди в таких ситуациях как бы воспроизводят в состояниях своего лица мимику собеседника. Однако для североамериканцев и англичан наиболее удобная дистанция в полтора-два раза больше.
Когда мексиканец или колумбиец подходит, чтобы вступить в разговор с американцем, тот отодвигается, что часто воспринимается как знак недружелюбия. Дистанция между собеседниками является специфической семиотической системой, которая неявно закрепляет и передает определенную программу общения. Сама же эта программа выражает особенности соответствующей культуры: распространенные в ней системы обычаев, способы воспитания, ту или иную ценность автономии личности и т. п. Культура включает не только социально осознанное, но и социально бессознательное.
Важнейшим средством трансляции программ поведения, общения и деятельности является обыденный язык. Он позволяет описывать ситуации реальной жизни, фрагменты мира, образцы деятельности и таким способом фиксировать и транслировать накопленный социальный опыт. Но дескриптивная (описательная) функция языка не исчерпывает его применения в качестве социокода, закрепляющего и передающего программы поведения, общения и деятельности. Язык своей структурой задает определенный образ мира, способ фрагментации и синтеза его объектов. Это обстоятельство было подмечено и описано в концепции лингвистической относительности Э. Сепира и Б. Уорфа. Проведя сравнительный анализ современных и архаических языков, они выявили связь между структурой языков и «мирами» человеческой жизнедеятельности, которые характерны для определенного типа социальности. «Факты свидетельствуют о том, – писал Э. Сепир, – что “реальный мир” в значительной мере бессознательно строится на языковых нормах данного общества»