Культура прокариотов - стр. 12
– А что делать? – спросил Зверев. Дед начал забавлять его.
– Шубейку свою вывороти наизнанку. Да обувку переметни!
– Шубу я выверну, а с сапогами-то как? Правый на левую ногу?
– Правый на левую! – передразнил дед, при этом совсем не шамкал. – Не сапоги, а валенки! Валенки одевай в тайге! И в рот, что попало, не пихай! – последний совет дед дал, глядя в замороженное окно.
Михаил Иванович смотрел на сморщенное лицо деда и молчал. С кем старик разговаривает? Выпал из реальности. Наверное, видит перед собой внучка или внучку.
– И повторяй вслух и про себя: «Господи, буде мне грешному!»
– Дед! Ты верующий?
– На войне атеистов нет! – дед отвернулся от окна. – Много спрашиваешь, мил человек.
Михаил Иванович удивился. Кажется, он задал единственный вопрос.
– Запомнил, что я сказал?
Зверев посмотрел на деда. Тот приподнял очки и показал глаза, покрытые мутной тонкой плёнкой, как у седого ворона.
– Запомнил.
– Тогда в путь! – дед с трудом поднялся и прошлёпал мимо столика администратора.
Зверев посмотрел на окно. Наледь снизу стекла образовала таёжный рисунок. Здесь были хвойные ветви, заснеженные вершины гор. На свободном от толстого слоя наледи стекле застыли в падении неправдоподобно огромные снежинки. В нижнем правом углу стекла располагалась избушка ни курьих ножках. Чем дольше Михаил Иванович рассматривал рисунок, тем больше предметов виделось ему. Возле избушки сидела чёрная Баба-Яга. Её лицо вытянулось, левый глаз моргнул. Обнажились острые клыки как в фильмах о вампирах.
Зверев зажмурился с силой, затем открыл глаза и отвернулся от привидевшегося. Снова посмотрел на окно – никаких рисунков не увидел. Обычная беспорядочная кристаллизация диполей воды!
Михаил Иванович вспомнил слова Сергея о том, что ни за какие деньги не вернуть психического здоровья. Если уже сейчас начинаются видения, не лучше ли расторгнуть контракт и бежать отсюда без оглядки?
– Похоже на избушку на курьих ножках! – раздался звонкий детский голос за спиной Зверева. Михаил Иванович оглянулся. На руках седой бабули сидела девочка и тыкала указательным пальцем в сторону окна.
– Ага, и Баба-Яга рядышком! – просюсюкала бабуля.
Зверев едва не хлопнул в ладоши от радости. Галлюцинаций, как известно, у троих одновременно не бывает!
– Она ещё подмигивает! – сказал Зверев, обращаясь к бабушке.
– Это добрая Баба-Яга! – сказала девочка.
Михаил Иванович убрал руку с широкого подоконника. От батареи шло сильное тепло. Ему стало понятно, откуда на заледенелом окне проступили тёмные силуэты избушки и скрюченной бабки.
Бабуля с внучкой прошли вглубь холла к телевизору. Михаил Иванович смотрел им вслед и думал. Почему в гостинице столько стариков? Или в Пастухове это единственное культурное место?