Кулинарная книга инспектора Барбеллы - стр. 4

Я торопливо двигалась по широкому коридору, но особняк (кажется, я это уже говорила?) был огромен. В итоге чуть лбом не налетела на быстро распахнувшуюся дверь, откуда выглянуло всклокоченное нечто двухметрового роста в обтягивающих боксерах с банным полотенцем на шее и спросило:

– Опять орёт?

Я автоматически кивнула и отметила, что нечто обладает хорошо развитыми мышцами и явно сходными чертами с потерпевшим.

– Эрвин, – представилось нечто. – А ты ничего так. Кофе будешь? Заходи.

О кофе я мечтала уже час, поэтому согласилась без колебаний. В комнате, куда приглашал Эрвин, царили бардак и полутьма из-за задёрнутых тяжёлых портьер, зато на столе стояли кофеварка и пара чашек, а ещё лежал пакет с логотипом моей любимой круглосуточной закусочной.

– Так ты, выходит, сын хозяина? – спросила я, протягивая руки ко всему сразу.

И ни капли не переживала о том, что на службе. Я ещё с Поллака компенсацию стребую, сам бы ехал искать утраченную эльфийскую реликвию.

– Ага, – кивнул Эрвин всклокоченной шевелюрой. – А ты?

– Инспектор Барбелла, полиция Альвалены, – представилась я.

– Ого, – смешно раскрыл рот парень, – ищешь папашину кастрюленцию?

– Эрвин, чуточку уважения к отцу, – раздалось в этот момент из-за раскрытой двери. – Что это у вас? Кофе?

Голос был звонким, его хозяйка – очаровательной, как фея. В общем, сомнений не возникло, передо мной стояла Дотти Оллари в облаке чего-то розового, воздушного, вроде взбитых сливок на торте с клубникой.

– Между прочим, там Эдвин за всех отдувается, – сообщила она, удостоив меня кивком.

– Ему можно, он кофе уже выпил, – возразил сестре Эрвин. – К тому же думать надо, что говоришь, особенно про любимую папашину кастрюлю.

– А что, он сказал какую-то гадость? – уточнила я, вгрызаясь в пончик с малиновой обсыпкой.

Пончик был слегка зачерствевший, но вкусный, а кофе и вовсе великолепен, в большом стакане с коричным ароматом. Пока я без зазрения совести объедала младших Оллари, они наперебой рассказывали историю противостояния с золотым сотейником. Оказалось, их отец считал, что дети должны не просто унаследовать его славу и рестораны. Нет, они обязаны пойти по его стопам в высокое кулинарное искусство, и плевать, что никто из отпрысков не получил ни семейного дара, ни поварского таланта. Последнее особенно огорчало родителя, и в ход пошёл сотейник. Эльфы, как водится, в каждое изделие вкладывали толику своей магии, вот и в сотейнике что-то такое было. Помимо золотого сечения.

– Папаша думал, что прям привяжет нас к своей кухне, – эмоционально размахивал руками Эрвин. – Ну мы-то с девчонками помалкивали, а Эдвин в лоб ему свою правду залепил.